Можно ли говорить о кризисе методологии истории на примере неудач социально-политических прогнозов советских историков. ответ поясните

Предшественником Петра Великого, предвосхитившим планы преобразователя на целых сто пятьдесят лет, считали его одни.«Мелкая душа, подьяческий ум», — говорили о нем другие.История России не знала более противоречивого правителя, чем царь Иван IV Васильевич, делами своими заслуживший прозвище Грозного. Одни историки склонны рассматривать Ивана IV как психически больного человека, маньяка, безвольную натуру, не знающую ограничений и управляемую одними лишь эмоциями. Доводы о психической неполноценности подкрепляются анализом сведений о предках грозного царя и о его сыновьях. Дед Ивана IV прославился своей жестокостью, отец — чрезмерным даже для царя сластолюбием, родной брат его Юрий был глухонемым и к тому же слабоумным. Все три сына царя — Иван, Федор и Дмитрий, — по свидетельству очевидцев, были со странностями. Иван отличался жестокостью и неуемной тягой к любовным утехам, Федор делам правления предпочитал занятия пономаря, спихнув свои царские обязанности на Бориса Годунова, а несчастный Дмитрий, вероятно, страдал эпилептическими припадками, так как часто падал в судорогах с пеной у рта.Мать Ивана Грозного, Елену Глинскую, нельзя упрекнуть ни в чем, разве что кроме чрезмерного себялюбия и некоторого легкомыслия. Считалось, что именно от нее унаследовал Иван Грозный живость и остроту ума, столь несвойственную для твердолобых Рюриковичей.Две главные черты характера отличали Ивана Грозного — его жестокость, зачатки которой проявились еще в раннем детстве (маленький Иван любил мучить животных), и его сладострастие, которое без преувеличения можно назвать эротическим исступлением.«Я растлил тысячу дев!» — во всеуслышание похвалялся Грозный.Впрочем, нет, была еще и третья черта — частые и быстрые переходы от оголтелой греховности к исступленному покаянию. Царь был глубоко религиозным человеком, правда, насколько искренней была эта религиозность, нам судить трудно. Возможно, его земные поклоны, которые царь отвешивал истово, до синяков, а то и ран на лбу, были вызваны угрызениями совести, а возможно, это был простой расчет с Богом — по одному, к примеру, поклону за каждую загубленную душу или по одному дню поста за каждую дюжину грехов. Собственноручно убив сына Ивана, грозный царь отправил десять тысяч рублей в Константинополь, прося тамошних монахов во главе с патриархом замолить его грех. Как выразился Николай Михайлович Карамзин: «Платон говорит, что есть три рода безбожников: одни не верят в существование богов, другие воображают их беспечными и равнодушными к деяниям человеческим, третьи думают, что их всегда можно умилостивить легкими жертвами или обрядами благочестия. Иоанн (Иван Грозный. — А. Ш.) и Людовик принадлежали к сему последнему разряду безбожников».

Зарождение и формирование первых городов-поселений в Древнем Египте происходило на рубеже палеолита (в долине Нила до 5-го тыс. до н. э., когда процветали такие формы хозяйствования как охота, рыболовство, собирательство) и неолита (в долине Нила с 5-го по 3-е тыс. до н. э., когда стали постепенно развиваться земледелие и скотоводство).

Древнее население Египта переходя к оседлому образу жизни постепенно формировало сельскохозяйственные общины, которым были необходимы центры складирования и перераспределения продуктов земледелия, а также места укрытия от внешней опасности. Возникновение таких центров и стало прототипами будущих городов. Культуры сельскохозяйственных общин в этот период представлены в Нижнем Египте — Фаюм А, Меримде, Эль-Омари, Маади-Буто и в Верхнем Египте — Тасийской,Бадарийской, Амратской (НакадаI), Герцейской (Накада II) и Семайнийской (Накада III) культурами.

В этих укреплённых поселениях, где укрывались на ночь работавшие днём в полях крестьяне, а также занимавшиеся скотоводством и охотой общинники, начинали развиваться такие классы в обществе, как торговцы, ремесленники и чиновники, а также здесь находились представители власти, которые оказывались всё более привязаны к этому «городу-месту» (егип. is-t — один из древнеегипетских терминов означавших место, где находилась власть).