Твір за темою "Розвиток Російської імперії у разі перемоги декабристів"​

Центральная фигура композиции - Илья Муромец - имеет при себе булаву и копьё. Виктор Михайлович Васнецов, видимо, хотел тем самым подчеркнуть физическую мощь богатыря. Однако булава была не основным, а вс оружием Ильи и служила для нанесения быстрого, неожиданного удара в любом направлении. Основным же оружием Муромца (к слову, широчай-шераспространённым на Руси) было все-таки копьё. 
Меч, как известно, также являлся символом княжеской власти, и поначалу его носить имели право только старшие дружинники или князь. Васнецов отметил и это, дав его в руки именно Добрыне Никитичу, судя по всему, и впрямь являющемуся представителем княжеского рода. 
Гораздо более интересно вооружение третьего персонажа, Алёши Поповича. В его руках мы видим сложный (композитный) лук и меч в ножнах на боку. Так вот, русский стрелок, если он, конечно, не был левша, носил налучь (чехол) с луком на левом боку, а колчан со стрелами - на правом. То, что Алёша правша, подтверждается тем, что меч у него висит слева. Тогда почему же колчан - также слева? Судя по всему, Виктор Михайлович так увлекся созданием шедевра, что случайно упустил данный момент из виду, тем самым создав нарисованному Поповичу нешуточные проблемы в бою. 
Что касается доспехов, то весьма пристальное внимание привлекает к себе шишак, красующийся на макушке Добрыни Никитича Дело в том, что во времена Добрыни данный шлем был раритетом покруче всех яиц Фаберже вместе взятых. Почему? Да потому что Васнецов изобразил богатыря в шлеме, который принадлежал переяславскому князю Ярославу Всеволодовичу, отцу Александра Невского! Во время междоусобной Липецкой битвы владимиро-суздальцев с новгородцами (1216 год) данный шлем перекочевал с головы князя на землю, а спустя 600 лет был найден крестьянином в лесу и сдан кому следует. Ну а Васнецов не удержался и изобразил Добрыню именно в легендарном шлеме, ещё раз подчеркнув его княжеское происхождение... 

В XV веке русское православие формально не имело автокефалии, то есть прав самостоятельной церкви со своим патриархом, и управлялось назначаемым в Константинополе митрополитом. Рост влияния Московского княжества и приближение его к статусу центра нового Российского государства означал и стремление русской церкви к автокефалии. Фактически, назначение митрополитов прекратилось в результате Ферраро-Флорентийской унии, когда византийский император, надеясь на Европы в защите Византии от турецкого завоевания, принудил православное духовенство Византии пойти на объединение с католичеством. Подписывавший унию от Руси митрополит Исидор был сразу же по возвращении на Русь лишен сана и арестован за измену и вероотступничество по приказу Василия Тёмного. Акт вступления Византии в унию был формальным поводом для Московской Руси не признавать духовную власть Византии и ввести де-факто автокефалию. Глава русского православия сохранил титул митрополита, но стал избираться; первым избранным русским митрополитом был Иона, епископ рязанский; он был избран в 1448 году, спустя семь лет после Флорентийской унии.

Иона и его преемники стали играть значительную роль в централизации Российского государства, до тех пор, пока при Иване Грозном Константинопольская патриархия не признала Россию как самостоятельное и единое государство, имеющее право на автокефалию, и московский митрополит получил титул патриарха. Флорентийская уния к этому моменту уже распалась, так как Запад не Византии остановить турецкое завоевание и она пала, сменившись Османской империей.

Подробнее - на -