Критерии художественной оценки детской

Мое восприятие образа базарова предопределено прежде всего тем, что и. с. тургенев посвятил роман в. г. белинскому. за этим стоит уважение, признание личного авторитета белинского. как писал н. а. некрасов: «учитель, перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени». в характерах онегина, печорина, обломова «отразился век», в рудине, лаврецком, базарове — умственные течения нескольких лет. жизнь тургеневских героев подобна ярко вспыхивающей, но быстро угасающей искре. в своем неумолимом движении отмеряет им напряженную, но слишком короткую жизнь, они превращались в «рыцарей на час» или , как рудин, базаров. для понимания образа базарова особенно важна десятая глава романа — кульминация полемики базарова и павла петровича кирсанова. здесь базаров углубляет понятие нигилизма: «мы действуем в силу того, что признаем — говорит он. — в теперешнее время полезнее всего отрицание, — мы отрицаем». эти слова заставили павла петровича «возопить»: «нам дорога цивилизация, ее вам только в калмыцкой кибитке » говорят они о разном: базаров выступает против устаревших форм «барской» культуры, против словоизвержения, за разумные действия, разрушающие отжившие идеалы, у кирсанова же свои взгляды: «без принципов» шагу ступить нельзя! базаров трезво судит о людях, соединяющих в себе душевные и телесные потребности, а нравственные различия объясняет «безобразным состоянием общества»: «исправьте общество — и болезней не будет». в суждениях базарова чувствуется смелая мысль, автор симпатизирует герою, но всегда ли симпатизируем ему мы?

детская уже не могла прокормить хармса, и они с женой временами жестоко голодали. "пришло время еще более ужасное для меня, - записывает он 1 июня 1937 года. - в детиздате придрались к каким-то моим стихам ("из дома вышел " - вл.г.) и начали меня травить. меня прекратили печатать. мне не выплачивают деньги, мотивируя какими-то случайными задержками. я чувствую, что там происходит что-то тайное, злое. нам нечего есть. мы страшно голодаем. я знаю,что мне пришел "

в среде писателей он чувствует себя чужим. стихи "на посещение писательского дома 24 января 1935 года" начинаются строчками: "когда оставленный судьбою, я в двери к вам стучу, друзья, мой взор темнеет сам собою и в сердце стук унять "

второй арест, в 1937 году, не сломил его. после скорого освобождения он продолжал творить. чудо,чудеса врывались в его рассказы и пьесы, приобретая подчас гротесковые, абсурдные формы, но эти формы парадоксальным образом соотносились с той жизнью, которая окружала самого хармса, и потому даже самые короткие его вещи выглядят художественно и философски законченными.

он жил высокой духовной жизнью, пускай его круг ограничивался несколькими друзьями (введенский, липавский, друскин, олейников.. большая дружба связывала его с художниками: петром соколовым, владимиром татлиным (он, кстати, талантливо иллюстрировал его книжку "во-первых и во-вторых"), с казимиром малевичем, на смерть которого он отозвался прекрасными стихами, с ученицами филонова алисой порет и татьяной глебовой, с музыкантами исайей браудо, марией юдиной, с иваном

я нарочно не останавливаюсь на внешнем облике хармса, столько раз описанном во всех мемуарах, - облике чудака. нет, мемуаристы этот облик, конечно, не выдумали, не сочинили. хармс и вправду одевался на обычный взгляд вызывающе, странно, иногда нелепо, но если мы будем говорить только об этом, мы не узнаем о хармсе ничего. это все из области легенды и анекдотов о хармсе. а по сути его внешность могла стоить ему жизни. вера кетлинская, которая возглавляла в блокаду ленинградскую писательскую организацию, рассказывала, что ей в начале войны, приходилось несколько раз удостоверять личность хармса, которого подозрительные граждане, в особенности подростки, принимали из-за его странного вида и одежды (гольфы, необычная шляпа, "цепочка с массой загадочных брелоков вплоть до черепа с костями" и т.д.) за шпиона. "двадцать третьего августа, - сообщала в письме от 1 сентября 1941 года м.малич своему другу наталии шанько, эвакуировавшейся на урал, - даня уехал к николаю макаровичу. я осталась одна без работы, без денег, с бабушкой на руках. что со мной будет, я не знаю, но знаю только, что жизнь для меня кончена с его отъездом". "отъезд," "к николаю макаровичу" - что за этим стояло, друзья понимали сразу. н.м.олейников был давно арестован и, по слухам, погиб. < >