Через все творчество А.Н. Островского проходит образ великой русской реки Волги как
символ красоты, силы и мощи родного края. Точно в кошмаре, обступают нас в пьесах
Островского страшные лики «темного царства», и лишь Волга вольно несет свои воды,
вбирая в себя и красоту, «какая в природе разлита», и красоту «горячего сердца»,
измученного неволей, жаждущего света, воздуха, освобождения.
В волнах Волги нашла свое единственно возможное освобождение Катерина, почти
через два десятилетия на берегу той же сказочно прекрасной реки обрела смерть Лариса,
человек «горячего сердца» из пьесы «Бесприданница». В поэтике Островского с
замечательным мастерством слились две стихии: жестокая реалистическая стихия «темного
царства» и романтическая, просветленная взволнованность «горячего сердца».
Мир диких и кабаних в «Бесприданнице» претерпел существенные изменения. Здесь
«значительные лица в городе» — европеизированные дельцы Мокий Парменыч Кнуров и
Василий Данилыч Вожеватов; невежественную Кабаниху сменила расчетливая Харита
Игнатьевна, мать Ларисы Огудаловой, ловко торгующая красотой дочери. Здесь блистает
барин — судовладелец Сергей Сергеевич Паратов (произошло сближение между торговым
сословием и дворянством, некогда сторонившимся предпринимательства). Но за внешним
лоском этих хозяев жизни — тяжкое дыхание бессердечного мира купли-продажи, циничного
торга, беспощадного приобретательства. И Кнурову и Вожеватову безразлично то, что
происходит в душе Ларисы, девушка-бесприданница для них является лишь товаром, ее
красоту они попросту разыгрывают в орлянку. Карандышев перед роковым выстрелом
говорит Ларисе: «Они не смотрят на вас, как на женщину, как на человека... они смотрят на
вас, как на вещь». И героиня соглашается, она наконец прозревает и понимает свое место в
этом обществе: «Вещь... да, вещь! Они правы, я вещь, я не человек...» Смертельно раненная
женщина благодарит убийцу, она не хочет жить в мире, в котором «ни от кого... не видела
сочувствия, не слыхала теплого, сердечного слова. А ведь так жить холодно».
Женщина пылкого сердца, Лариса ищет любви, в ней нет никакого расчета, пошлости:
«Ведь в Ларисе Дмитриевне земного, этого житейского, нет», — замечает Кнуров.
Но ее любовь поругана, для Паратова она лишь развлечение, вид спорта: «Я любви
искала и не нашла. На меня смотрели и смотрят, как на забаву». Выстрел Карандышева
приносит ей избавление от страшной жизненной западни: ведь она уже была готова принять
условия богача Кнурова: «...Уж теперь у меня перед глазами заблестело золото, засверкали
бриллианты... Я не нашла любви, так буду искать золото».
Золото — тот же омут, и в него уже была готова кинуться Лариса. Так циничная и
жестокая власть торгашеского мира убивает «горячее сердце» женщины, не нашедшей
человека, достойного высоких чувств.
В этом «темном царстве» красота — проклятие, красота — гибель, или физическая, или
духовная.
Сюжэт твора даволі просты. Пасля невялікай пейзажнай замалёўкі аўтар скіроўвае ўвагу чытача на дыялог з дванаццацігадовым
гарадскім падлеткам, які пасля нядаўняй смерці бацькі ішоў на
далёкі хутар, каб забраць брата. Закончыўшы размову, усхваляваны апавядальнік так характарызуе малога спадарожніка: «Гаварыў ён
стала, як дарослы.І відно было, што пражытыя на свеце дванаццаць
год навучылі яго многаму, паказалі яму многа бакоў жыцця, накалілі
яго і давялі да вострай цвёрдасці».
Расказаўшы чытачу пра не па гадах сталага хлапчука, Кузьма
Чорны выказаў глыбокі роздум пра лёс многіх дзяцей, на долю якіх
выпала шмат гістарычных выпрабаванняў. Аўтар, відаць, спецыяльна не называе і імя падлетка, каб паказаць тыповасць вобраза маладога беларуса — прадстаўніка новага пакалення.
Гуманістычны і жыццесцвярджальны пафас апавядання гучыць
у наступных радках: «Ён, малы, вырасце і таксама, як цяпер, моцна
і горда пройдзе па зямлі, па дарозе...»
Вобраз дарогі ў творы мае сімвалічны сэнс. Дарога — гэта жыццё
чалавека з яго ўздымамі і спадамі. Як вядома, яна не заўсёды бывае
толькі гладкай, прамой і чыстай. Як, зрэшты, і лёс самога аўтара.
Поделитесь своими знаниями, ответьте на вопрос:
Сенкан по любому герою из романа айвенго! !