Нужна сказка "семь симеонов" в обработке и.в.карнауховой

Жили-были семь братьев. увидал их царь и спрашивает, кто такие. — мы — семь братьев, семь симеонов — семь работничков, каждый своему ремеслу обучен: первый симеон может железный столб до неба построить, второй симеон — на тот столб полезть, во все стороны посмотреть, третий симеон — мореход, четвёртый симеон — стрелец, пятый симеон — звездочёт, шестой симеон — хлебороб, а седьмой симеон — пляшет-поёт, на дуде играет. — работнички нам надобны, — царь говорит, — покажите своё мастерство! симеон-младшенький заиграл на рожке, все заплясали. взял старший симеон молот, сковал столб до неба. а второй на столб полез и говорит, что видит на море-океане, на острове буяне в золотом дворце елену прекрасную. захотел царь её себе в жёны добыть и послал за царевной семь братьев. взял симеон-мореход острый топор и сделал корабль. а царь велит воеводе с братьями ехать, за ними надсматривать. сели на корабль — до чужого царства доехали. пришли к царевне, стали за царя сватать. а воевода ей шепчет: — не ходи, елена прекрасная, царь стар, не удал! разгневалась елена прекрасная, сватов с глаз прогнала. а симеон-младшенький ко дворцу пошёл, увидел елену прекрасную у окна. — хорошо, — говорит он, — у вас на море-океане, на острове буяне, а на руси-матушке в сто крат лучше! заиграл тут симеон-младшенький в свой рожок. симеон играет, а елена прекрасная за ним вослед идёт, симеон на корабль — и она на корабль. тут братья быстренько в сине море поплыли. елена прекрасная огляделась, далеко остров буян. грянулась она о пол, полетела в небо голубой звездой. выбежал тут симеон-звездочёт, посчитал на небе звёзды ясные, нашёл звезду новую. выбежал тут симеон-стрелец, пустил в звезду золотую стрелу. скатилась звезда на пол, снова стала царевной: никуда ей от них не спрятаться. вот они плывут, а симеон-младшенький от царевны ни на шаг не отходит. а воевода злое дело затевает. созвал братьев и подал им чарку сладкого вина. выпили братья вина и крепко заснули, было в том вине сонное зелье подмешано. только елена прекрасная да симеон-младшенький того вина не пили. вот доехали они до родной стороны. а злой воевода вперёд к царю побежал. — царь-батюшка, симеон-младшенький тебя убить хочет, а царевну себе забрать. царь велел царевну в терем проводить, а симеона в тюрьму посадить. утром повели его на лютую казнь. царевна плачет. злой воевода ухмыляется. попросил симеон у царя дозволения в последний раз на рожке сыграть. услыхали его братья, проснулись, поняли, что беда с их братцем стряслась. побежали они к царскому двору, чтобы отпустил на волю их младшенького и отдал ему елену прекрасную. испугался царь и отдал им братца симеона-младшенького и царевну в придачу. ну, и был тут пир на весь мир.

Конфликт между поколениями, самодурство (любовь купеческой дочери любы гордеевой к бедному приказчику отца, мите. сама девушка понимает, что ее возлюбленный ей «неровнюшка» . отец любы, богатый купец гордей торцов, уже выбрал дочери жениха по своему усмотрению) .  cчастливая случайность расстраивает навязываемый отцом-самодуром и ненавистный для дочери брак, устраивает брак богатой невесты — любови гордеевны — с бедным приказчиком митей. в «бедность не порок» драматург рисует купеческую среду как мир, не свободный от серьезных внутренних конфликтов.  рядом с поэзией народных обрядов и праздников он усматривает безысходную нищету тружеников, горечь зависимости работника от хозяина, детей от родителей, образованного бедняка от невежественного толстосума. отмечает островский и социально- сдвиги, грозящие разрушением патриархальному укладу. в «бедность не порок» критикуется старшее поколение, требующее беспрекословного повиновения от детей, его право на непререкаемый авторитет ставится под сомнение. трагедия ума в самоучки мити.  автор через семейно-бытовой конфликт показывает важные проблемы.

  Литературный и жизненный путь Джека Лондона был сложным. Он был одним из виднейших социалистов Соединенных Штатов, начала XX века и оставался в то же время убежденным индивидуалистом. Он создал образы мужественных людей и одновременно не был чужд "своеобразной киплинговской чванливости", воспевал стойкость "белых пришельцев" в схватках с "белым безмолвием" Арктики. Его перу принадлежат и насыщенные подлинным дыханием жизни романы и повести и ремесленнические поделки, не чуждые иногда привкуса расистских теорий. Глубокая вера в социализм сочеталась в нем с увлечением антинаучными теориями небезызвестного английского социолога Герберта Спенсера.