Какие рассказы и стихотворения о войне ты читал? перескажи ( напишите) одно из них

Что мы знаем о войне?! – Немного… 
По рассказам бабушек и мам 
Знаем, что надежда и тревога 
Об руку ходили по домам. 

Слухи зависали, как знамена. 
Дымом застилался горизонт. 
Многоверстный и многоименный 
Жаждал крови ненасытный фронт. 

А из тыла за волной волна 
Шла латать верховные промашки: 
Всасывала мальчиков война – 
И выплевывала мертвые бумажки. 

Каждый шаг – к победе ли, к беде, – 
Сводки измеряли расстояньем. 
Даже самый распобедный день 
Был кому-то вечным расставаньем. 

Годы возвращающий экран, 
Очевидцев честные романы – 
Все равно останутся обманом: 
Ссадины не заменяют ран. 

Только изредка за толщей дней 
Вдруг всплеснёт сирены голос лютый, 
Замирая криками детей – 
И застынет сердце на минуту… 

Главный герой романа И.А. Гончарова Илья Ильич Обломов – натура очень чувствительная, мечтательная, даже немного философ. К сожалению, мечтам его не суждено было осуществиться в том поэтическом ореоле, как он себе представлял, из-за неумения сконцентрироваться на активной созидательной, организационной деятельности. Чтобы претворить мечту в жизнь, нужно работать.

Маленького Илюшу с детства воспитывали барином, то есть человеком, который без слуги не может ни одеться, ни умыться, ни поесть, не говоря уже о развитии в нём каких-либо трудовых навыков.

А ведь выполнение этих простых, но необходимых действий – проза жизни, от которой никуда не денешься. Зато воображение Илюши развилось чрезвычайно благодаря «необузданной фантазии» его матери и сказкам няни. Вечерами мать рассказывала ребёнку страшные истории о лесных чудовищах, няня – сказки о чудесной стране, где текут реки мёду и молока, где не надо работать, где всё даётся даром, где живёт красавица Милитриса Кирбитьевна. Мечты об этой счастливой стране навсегда остались с Обломовым, и во взрослом возрасте он часто грустил, «отчего сказка не жизнь, а жизнь не сказка».

Учёба юного Илью вгоняла в тоску. Он с трудом выполнял только то, что от него требовали учителя, не проявляя любознательности, считал, что большая часть этих знаний никогда в жизни не пригодится. «Зато поэты задели его за живое…» И для него началась «эпоха сильного биения сердца, пульса, трепета, восторженных речей и сладких слёз». Его друг Андрей Штольц пользовался этим «восторженным полётом молодой мечты», старался заставить Обломова читать поэтов не только для наслаждения, но чтобы определить свой путь в жизни, поставить определённые цели. «Но цвет жизни распустился и не дал плодов». Обломов «отрезвился» и постепенно утратил интерес к чтению.

Служебная карьера Обломова закончилась очень быстро. Труд для него был синонимом скуки. Его представления о том, что чиновники одного места составляют дружную семью, заботящуюся о спокойствии и удовольствиях друг друга, что начальник для подчинённых, как отец родной, разбились о реальную действительность. Первая же оплошность – отправка письма не по тому адресу – заставила Обломова распрощаться со службой.

Не меньшее отвращение вызывала у Ильи Ильича светская жизнь Петербурга: «Вечная беготня взапуски, вечная игра дрянных страстишек, особенно жадности, перебиванья друг у друга дороги, сплетни, пересуды, щелчки друг другу, это оглядыванье с ног до головы… Ежедневная пустая перетасовка дней! … ни радушия, ни доброты, ни взаимного влечения!» Именно так представлял Обломов прозу жизни и считал ниже своего достоинства следовать примеру людей, суетящихся бесцельно.

Интересен разговор Обломова с литератором Пенкиным. Обломов резко раскритиковал план будущего рассказа Пенкина, обличающего человеческие пороки, за отсутствие гуманности: «Протяните руку падшему человеку, чтоб поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нём самого себя и обращайтесь с ним, как с собой… Обличайте разврат, грязь, только без претензии на поэзию».

Илья Ильич осознавал недостатки общества и отгородился от удручающей прозы жизни пределами своей квартиры, где на диване лелеял поэтические мечты о предстоящем устройстве своего имения. Идиллическими картинами своего будущего семейного счастья Обломов поделился со Штольцем: утренний чай с любящей женой, задумчивые прогулки вдвоём по тёмным аллеям, катание на лодке по тихой реке. «Да ты поэт, Илья!» – перебил Штольц. «Да, поэт в жизни, потому что жизнь есть поэзия. Вольно людям искажать её!» - ответил Обломов.

Выслушав Илью Ильича, Штольц выразил своё мнение, что «это не жизнь, а какая-то обломовщина». Однако Обломов с ним не согласился: «Да цель всей вашей беготни, страстей, войн, торговли и политики разве не выделка покоя, не стремление к этому идеалу утраченного рая?» Тем не менее, Штольц назвал идеал, описанный другом, «обломовской утопией», напомнил другу о мечтах его юности. Сам Андрей неукоснительно следовал правилу: «работать, чтоб слаще отдыхать, а отдыхать – значит жить другой, аристократической, изящной стороной жизни, жизни художников, поэтов».

Не случайно я так подробно останавливаюсь на этом разговоре Обломова и Штольца. В нём я вижу ответ на вопрос, какое место должны занимать поэзия и проза, то есть мечты и труд, в жизни человека. Никакую мечту нельзя реализовать без приложения усилий, а мечта, в свою очередь, придаёт смысл любой деятельности.

Муми-тролля и его семейство я представляю себе как очень милых и забавных существ, похожих на маленьких белых бегемотиков с длинными хвостиками с кисточками на конце — то есть такими, какими их рисовала сама Туве Янссон. Ведь, как известно, она была не только писательницей, но и прекрасной художницей, и сама иллюстрировала свои книжки про приключения муми-троллей, Снусмумрика, Хемуля, Снорка и других обитателей муми-долины. Семья муми-троллей мне, конечно, очень нравится. Семья эта небольшая: Муми-папа, Муми-мама, сам Муми-тролль и ещё Маленькая Му, которая хотя и не родственница совсем, но живёт вместе с семьёй муми-троллей в их муми-доме.

Объяснение: