Продолжить рассказ. нина у осины. инна у сосны -ау, нина! ау!

Нина у осины.
Инна у сосны
-Ау, Нина! Ау! АУ Инна!

Эпитеты:

угрюмая страна, живых веселых красок, плодотворящей силы, поля остылые, стеклянного журчанья, нрав изменчивый и прихотливый, проказником седым.

Метафоры:

В оковах  \ Игривые ручьи

Земля,  \ Покрытая пуховою порошей

Ковры лугов

могучую природу  \ Будить от сна и звать из недр земных  \ Родящую, таинственную силу

Олицетворения:

Нерадостно и холодно встречает  Весну свою угрюмая страна. Леса стоят безмолвны; густые лапы елей; природу  будить от сна; В оковах  игривые ручьи, Солнце   ревнивое на нас сердито смотрит  и хмурится на всех.

Инверсия:

В урочный час обычной чередою  \ Являюсь я на землю берендеев.  \ Нерадостно и холодно встречает  \ Весну свою угрюмая страна.

Сравнение:

А в ясном небе  \ Как жар горит луна, и звезды блещут  \ Усиленным сиянием.

Многосоюзие:

Угрюмые грачи, и жаворонки,  \ Певцы полей, глашатаи весны,

И ты, журавль, с своей подругой цаплей,  

Красавицы-лебедушки, и гуси  \ Крикливые, и утки-хлопотуньи,

И мелкие пичужки, — вы озябли?

Риторический вопрос:

Дрожите вы, бедняжки?

Риторическое восклицание:

Попляшите,  \ Согрейтесь!

Без их болтовни в вагоне стало куда тише, но сказать, что установилась мёртвая тишина, значило покривить душой: колёса всё так же равномерно стучали на стыках рельсов, дорогое дерево поскрипывало, ткань гобеленов шуршала, на столах звенел хрусталь, а в окна, покрытые белой коркой льда что снаружи, что внутри, билась, завывая злобной волчьей стаей, бесконечная снежная буря.

Престарелый кардинал быстро молитву, перекрестился и смиренно сложил ладони на острых коленях, выделявшихся под длинным тёмно-красным облачением. Он единственный из присутствующих хотя бы постарался не показать испуга, но его выдали пальцы, которые судорожно сжали ткань. Остальные вертели головами и переглядывались, не скрывая недоумения, которое вот-вот должно было превратиться в ужас. Неудивительно: ещё секунду назад они пили вино из хрустальных бокалов, вкушали изысканную пищу, вели великосветские беседы и чувствовали себя так, словно не покидали уютного и безопасного центра Метрополии. А затем дверь открылась, впуская громкий стук колёс, дым, холодный воздух и плохие новости, — и иллюзия развеялась.