Описание картины нормана роквелла going and coming

норман роквелл родился в 1894 году в нью-йорке, в 14 лет поступил в нью-йоркскую школу искусств (the new york school of art (прежде the chase school of art), а через два года перешёл в национальную академию дизайна. скоро он перевёлся в творческую группу art students league, где учился у томаса фогарти и джорджа бриджмана. наставления фогарти в области иллюстрирования подготовили роквелла к его первому коммерческому заказу. у бриджмана он научился техническим приёмам, на которые полагался всю свою долгую карьеру.

успех к роквеллу пришёл рано. свой первый заказ, четыре рождественские открытки, он выполнил в пятнадцатилетнем возрасте. будучи ещё подростком, он был нанят ведущим художником в boys’ life, официальное издание бойскаутов америки. примерно в этот же период роквелл начал успешную карьеру свободного художника, постоянно получая множество заказов на иллюстрации для молодёжных журналов.

когда роквеллу исполнился 21 год, он организовал собственную студию. быстро ему стали заказывать работы такие издания, как life, literary digest и другие. спустя примерно год роквелл создал свою первую журнальную обложку для издания the saturday evening post. иллюстратор всегда высоко ценил этот журнал, отзываясь о нём как о самом точном зеркале американской жизни.

период тридцатых-сороковых годов оказался самым плодотворным в карьере иллюстратора. вместе с женой и тремя сыновьями роквелл перебрался из нью-йорка в небольшой городок арлингтон в штате вермонт. смена места проживания сказалась и на работах роквелла: он стал уделять больше внимания изображению американской жизни в небольших городках. в 1943 году, вдохновлённый выступлением президента франклина рузвельта в конгрессе, роквелл создал свою знаменитую серию картин «американские свободы» («four freedoms»). в распространившейся в сша атмосфере демократическим ценностям эти работы, принёсшие роквеллу ещё большую известность, объездили с выставками всю страну, а полученные от выставок средства (130 млн долл.) пошли на военные нужды. в том же году у роквелла случилось большое несчастье: его студия в арлингтоне была полностью уничтожена , вместе с нею погибло большое количество его работ. ряд известных картин в начале пятидесятых годов художник выполнил, используя как натурщицу мэри уэллен.

в 1953 году роквелл вместе с семьёй переехал в стокбридж, штат массачусетс, где продолжал неустанно работать, создавая многочисленные иллюстрации, постеры, рекламные работы и многое другое. в 1960 году, долгой и упорной работе, в которой роквеллу его сын томас, художник опубликовал автобиографическую книгу под названием «my adventures as an illustrator»[1]. обложку книги украсила одна из наиболее известных работ роквелла — тройной автопортрет, изображающий его за работой.

в 1963 году роквелл прекратил сотрудничать с the saturday evening post и начал рисовать для журнала look. в течение 10-летнего сотрудничества с этим изданием роквелл создал множество иллюстраций, отражавших его собственные интересы и мировоззрение. он иллюстрировал материалы, посвященные гражданскому праву, борьбе с нищетой и исследованиям космоса.

в начале семидесятых роквелл доверил свои работы обществу old corner house stockbridge, которое впоследствии стало музеем (см. музей нормана роквелла), названным его именем. а в 1970-м художник удостоился почётнейшей награды: президентской медали свободы (presidential medal of freedom) за свои яркие и характерные изображения американской жизни.

его картина «застольная молитва» (. saying grace) была продана на аукционе сотбис за 46 миллионов долларов 4 декабря 2013 в нью-йорке и стала самым дорогим произведением американского реалистического искусства, когда-либо проданным на торгах[2].

4подвиг геракла посвящён поимке керинейской лани. керинейская лань - не знающая усталости лань богини артемиды. она была послана артемидой в аркадию как наказание людям: лань опустошала поля. микенский царь еврисфей велел гераклу доставить лань живой в микены. геракл пытался догнать лань целый год. есть разные источники, каким образом геракл смог-таки поймать лань: где-то описывается, что геракл поймал лань в силки; где-то - что он ранил лань в ногу. в любом случае геракл смог доставить лань живой в микены, после чего отпустил. как-то так : )

Образ одного из главных героев рассказа сливается с образом рассказчика. Кроме того, и зовут героя Захаркой (сравните: автор рассказа - Захар Прилепин).

В рассказе сосуществуют два временных пласта: настоящее, представленное в разговоре повзрослевшего и уже постаревшего Захара с воображаемым собеседником Санькой, и представленное развернутыми и очень яркими воспоминаниями о детстве (к старости детство вспоминается очень ярко и зримо) самого Захара. Если составляет основную ткань сюжета,

то настоящее - это связующая часть композиции, именно она не дает рассказу «рассыпаться», и она же содержит непрямую авторскую оценку происходящего.

Настоящее в рассказе «отравляет не дает воспоминаниям детства быть такими светлыми, чистыми, радостными и яркими, как хотелось бы автору. И все – таки детство остается детством.

Как у большинства деревенских мальчишек, у Захара был свой кумир. Этим кумиром был Сашка.

Он «был необыкновенный», с «солнечным чубом, нежной красоты лицом, всегда готовым вспыхнуть осмысленной, чуткой улыбкой». Он не говорил «мерзких пошлостей, не матерился», жал малышам руку по – мужски. Не удивительно, что у местной малышни «сердце прыгало ему навстречу».

Девятилетний Сашка даже не боялся десятилетних хулиганов - близнецов Чебряковых, только он смог «ненатужно и весело» рассмеяться, когда один из братьев полез на дерево и порвал рукав. Он один мог на во Че ты смеешься?» легко и открыто заявить: «А ты мне не велишь?». Захарка всю жизнь искал повод, «чтобы так сказать – как Сашка» - «… и не смог найти; а он нашел – в свои девять лет».

Рассказ о Сашке можно выделить отдельно в воспоминаниях В основе самого сюжета лежит описание увлекательнейшей и любимейшей игры всей детворы того времени – игры в прятки, когда деревенские ребята, пока водящий считает до ста, должны были спрятаться, а потом, неожиданно выскочив из укрытия «застучаться в белый квадрат, нарисованный на двери сельмага кирпичом».

Главный герой – Захарка – ( а не Захар, таким он остается до конца повествования) был самым маленьким в компании деревенской «пацанвы». С ним особенно не считались, его почти не замечали, оттого ему более ценно уважительное, почти «на равных» отношение к нему Сашки – весельчака и всеобщего любимца. Тот не уставал удивлять сверстников. Однажды выскочил из своего убежища верхом на козе, крича «Чур меня, чур!».

В этот раз он тоже хотел всех удивить.

Скорее всего, Захарка не является прямым виновником гибели Сашки. Стечение случайных обстоятельств: «завечерело и похолодало, пацанам расхотелось продолжать игры», отсутствие телефона, нежелание мамы выслушать сына (возможно, Захарка рассказал бы, что не всех ребят нашел) - все это приводит к трагедии – страшной гибели человека.

Уходя домой последним, проходя мимо сторожа, окурок которого «вспыхивает, будто сердце, последний раз толкающее кровь», Захарка прикладывает руку к белому квадрату (туда, где сидит спрятавшийся в последний раз Сашка) и шепчет: «Чур меня!»

Вода, в которой мама моет Захарку «теплая», а масло на бутерброде «холодное». «Мама, я хочу рассказать тебе про игру». «И еще один стакан чая… Куда ты, мама? Я хочу рассказать сейчас же… Ну вот, ушла».

У замерзшего в холодильнике Сашки был раскрыт «квадратный рот с прокушенным ледяным языком»… Всплывает заглавие рассказа - «Белый квадрат ». Это и квадрат, нарисованный белым кирпичом на двери сельмага, и белевшая дверца стоящего рядом холодильника, а еще это белое, холодное, незаживающее и незарастающее пятно на совести и в душе героя.

Даже косвенная причастность к гибели человека, сама мысль о том, что все могло бы быть иначе, если бы не…отравляет жизнь. Самое страшное и обидное, что в ничего не поправить, не «стереть ластиком и не переписать заново испорченную страницу жизни». С этим надо жить.

Рассказ потерял бы очень многое. Именно «невозможность » избавиться от чувства вины, получить прощение от «ушедшего в небытие» создает нравственный пафос произведения.

Мне кажется, что в наше время очень трудно «достучаться» до современного читателя, пресыщенного «крутыми боевиками, детективами», многочисленными ужасами и убийствами. На мой взгляд, Захар Прилепин справился с вечной писательской задачей: «разбудить в человеке человека».