Нужно стих как то летнию порой шел я вечером домой

Как-то летнею порой
шёл я вечером домой,
свежий ветер дул в лицо,
рядом было озерцо.
Рядом горы, дикий лес,
где несчесть любых древес,
тут решил я отдохнуть и
под ёлкой прикорнуть.
Сладко спится на природе,
вдалеке от шумных мест,
шепчут травы свои тайны,
о житье лесных божеств.

1) он всегда был писателем. сначала — «без печати».2)-3)как я стал писателем4) брестская крепость.  именно на эту крепость, которую оборонял малочисленный гарнизон, 22 июня 1941 года обрушился первый удар фашистских войск. почти месяц, находясь в окружении, гарнизон крепости под командованием п. м. гаврилова, и. н. зубачева, е. м. фомина держал оборону. бойцам не хватало боеприпасов, продовольствия, воды, но ни один из них не поднял руки и не сдался врагу.  поэта-рассказчика поразила картина, которую он увидел при отступлении войск из бреста. брестская крепость первой приняла на себя удар фашистской армии. мать мальчика погибла под обстрелом, мальчик поседел от горя. раненый отец привязал мальчика к щиту, чтобы тот не упал. проснувшись, мальчик махал рукой войскам, которые шли из глубины россии на фронт.  стихотворение симонова — глубоко личный, проникнутый страстным убеждением монолог мужчины-воина. оно состоит из двух частей — описания увиденной при отступлении картины и непосредственного обращения к любимой женщине. стихотворение производит мощное цельное впечатление. именно такие проникновенные стихи, не отчужденные призывы, а строки, в которых живо ощущается присутствие личности автора, — именно такие стихи нужны были людям в тяжелые месяцы отступлений: они зажигали сердца и звали на борьбу с врагом.5)-6)-\

главный герой открывал в людях их особые качества и маленькие

пристрастия. В этом ему их малозаметные жесты и мимические

выражения. Он так живописал их, словно они жили самостоятельно: тонкий

костлявый палец с отточенным остро ногтем, неожиданно хитрое, нестрогое

подмаргиванье швейцара, благоговейное поглаживание стола, показавшееся

чудесным...

Окружающие предметы в детстве виделись герою одушевлёнными, полными

своих маленьких тайн и странной, ни на чью не похожей жизни. Только

герой рассказа мог понимать их, поэтому он говорит, что все они «были

мои».