Составить кроссворд по рассказу , , в дурном обществе "

Моя мать умерла, когда мне было шесть лет. Отец, весь отдавшись своему горю, как будто совсем забыл о моем существовании. Порой он ласкал мою маленькую сестру и по-своему заботился о ней, потому что в ней были черты матери. Я же рос, как дикое деревцо в поле,-- никто не окружал меня особенною заботливостью, но никто и не стеснял моей свободы.   Местечко, где мы жили, называлось Княжье-Вено, или, проще, Княж-городок. Оно принадлежало одному захудалому, но гордому польскому роду и представляло все типические черты любого из мелких городов Юго-западного края, где, среди тихо струящейся жизни тяжелого труда и мелко-суетливого еврейского гешефта, доживают свои печальные дни жалкие останки гордого панского величия.   Если вы подъезжаете к местечку с востока, вам прежде всего бросается в глаза тюрьма, лучшее архитектурное украшение города. Самый город раскинулся внизу над сонными, заплесневшими прудами, и к нему приходится спускаться по отлогому шоссе, загороженному традиционною "заставой". Сонный инвалид, порыжелая на солнце фигура, олицетворение безмятежной дремоты, лениво поднимает шлагбаум, и -- вы в городе, хотя, быть может, не замечаете этого сразу. Серые заборы, пустыри с кучами всякого хлама понемногу перемежаются с подслеповатыми, ушедшими в землю хатками. Далее широкая площадь зияет в разных местах темными воротами еврейских "заезжих домов", казенные учреждения наводят уныние своими белыми стенами и казарменно-ровными линиями. Деревянный мост, перекинутый через узкую речушку, кряхтит, вздрагивая под колесами, и шатается, точно дряхлый старик. За мостом потянулась еврейская улица с магазинами, лавками, лавчонками, столами евреев-менял, сидящих под зонтами на тротуарах, и с навесами калачниц. Вонь, грязь, кучи ребят, ползающих в уличной пыли. Но вот еще минута и -- вы уже за городом. Тихо шепчутся березы над могилами кладбища, да ветер волнует хлеба на нивах и звенит унылою, бесконечною песней в проволоках придорожного телеграфа.   Речка, через которую перекинут упомянутый мост, вытекала из пруда и впадала в другой. Таким образом, с севера и юга городок ограждался широкими водяными гладями и топями. Пруды год от году мелели, зарастали зеленью, и высокие густые камыши волновались, как море, на громадных болотах. Посредине одного из прудов находится остров. На острове -- старый, полуразрушенный замок.   Я помню, с каким страхом я смотрел всегда на это величавое дряхлое здание. О нем ходили предания и рассказы один другого страшнее. Говорили, что остров насыпан искусственно, руками пленных турок. "На костях человеческих стоит старое замчи'ще,-- передавали старожилы, и мое детское испуганное воображение рисовало под землей тысячи турецких скелетов, поддерживающих костлявыми руками остров с его высокими пирамидальными тополями и старым замком. От этого, понятно, замок казался еще страшнее, и даже в ясные дни, когда, бывало, ободренные светом и громкими голосами птиц, мы подходили к нему поближе, он нередко наводил на нас припадки панического ужаса,-- так страшно глядели черные впадины давно выбитых окон; в пустых залах ходил таинственный шорох: камешки и штукатурка, отрываясь, падали вниз, будя гулкое эхо, и мы бежали без оглядки, а за нами долго еще стояли стук, и топот, и гоготанье.

Воины Н-ской части совершали тренировочные прыжки с парашютом. Высоко в небе один за другим раскрывались белые купола. Но вот одного из парашютистов резко понесло в сторону. Еще мгновение – и он оказался в стропах парашюта, на котором спускался сержант Н. Манзюк. До земли оставалось 150 метров. Скорость падения резко возросла. Нависла грозная опасность. Манзюк не растерялся. Он перехватил стропы парашюта товарища и намотал их на кисть правой руки. Начавший было гаснуть купол парашюта вновь расправился, затормозил падение. Сержант Манзюк и младший сержант Розин благополучно приземлились. Жизнь воинов была За этот подвиг, за мужество и отвагу, проявленные при жизни товарища, Указом Президиума Верховного Совета СССР сержант комсомолец Николай Манзюк награжден медалью «За отвагу».

Легенда об Арионе записана Геродотом, который в своих научных трудах часто пользовался сведениями из мифов и легенд. Геродот — древнегреческий историк, живший в 484-425 гг. до н.э., удостоенный почётного имени Отца истории.

Несравненный кифаред (тот, кто играет на кифаре, разновидности лиры) Арион – исторически реальное лицо, Иногда Ариона изображали на морском коне или на морском змее. Арио́н — греческий лирический поэт и певец. Сохранился даже фрагмент одного из произведений Ариона — «Гимна к Посейдону».

5.Словарная работа: тиран, кифара, кифаред, челн, риза.

незнаю так или нет ну вои