Составить план- пантелеев, новенькая

В этом рассказе говорится о новенькой девочке с фамилией Морозова. Она была грустной и думала только о папе,который был летчиком

Всё, чем мы становимся в жизни, закладывается в детстве. Сказки, которые мы читаем наши детям — это их первые, выходящие за рамки личного опыта, абстрактные знания и представления о том, как устроен мир, об отношениях между людьми, о том, что такое хорошо и что такое плохо. Поэтому мы выбираем хорошие, проверенные временем сказки: «Репка», «Теремок», «Курочка Ряба», «Колобок». На этих сказках выросли мы. На этих сказках еще наши бабушки с дедушками росли.

Но сегодня мир стремительно меняется, прямо на глазах, а сказки остаются все теми же – старыми добрыми друзьями: Репка, Теремок, Курочка Ряба, Колобок. Вот только дети наши почему-то стали меньше читать. Может, потому, что они видели Курочку Рябу лишь на картинке, а о репке и слыхом не слыхивали, понятия не имеют, что за овощ такой? Теремок для них обычная многоэтажка, а уж что такое сусеки и амбары и как по ним можно скрести и мести — вообще эзотерическая тайна за семью печатями!

Поэтому мы решили провести литературный конкурс: Рыжая ворона ( Сказки для детей 21 века).

Белой вороной называют людей, которые резко выделяются на фоне коллектива своим поведением, внешним видом или жизненной позицией. А рыжая ворона – это что-то из ряда вон выходящее, что-то фантастическое, сказочное, невероятное, как ваши сказки. Но о чем должны быть сказки? Что хотят услышать дети? Что им будет и интересно, и полезно знать о том, как устроен мир в котором им предстоит жить?
Если Вы родитель и знаете:
— чему сегодня сказки должны учить Вашего ребёнка
— хорошего автора или сказку
Если Вы писатель и у Вас есть что сказать маленькому человеку об окружающем его мире
Если Вы иллюстратор, аниматор, дизайнер и знаете, как облечь идею писателя и сюжет в современную визуальную форму
Если Вы специалист, воспитатель, психолог, учитель, врач и имеете опыт работы с детьми 

В общем, если Вы знаете, чему сегодня сказки должны учить людей, которые через 15 лет начнут менять наш мир – пишите, спрашивайте, предлагайте идеи — нам исключительно важно каждое предложение и каждое мнение.

Широкий двор был весь покрыт сияющим, белым мягким снегом. Синели в нем глубокие человечьи и частые собачьи следы. Воздух, морозный и тонкий, защипал в носу, иголочками уколол щеки. Каретник, сараи и скотные дворы стояли приземистые, покрытые белыми шапками, будто вросли в снег. Как стеклянные, бежали следы полозьев от дома через весь двор. Никита сбежал с крыльца по хрустящим ступенькам. Внизу стояла новенькая сосновая скамейка с мочальной витой веревкой. Никита осмотрел — сделана прочно, попробовал — скользит хорошо, взвалил скамейку на плечо, захватил лопатку, думая, что понадобится, и побежал по дороге вдоль сада, к плотине. Там стояли огромные, чуть не до неба, широкие ветлы, покрытые инеем, — каждая веточка была точно из снега. Никита повернул направо, к речке, и старался идти по дороге, по чужим следам... На крутых берегах реки Чагры намело за эти дни большие пушистые сугробы. В иных местах они свешивались мысами над речкой. Только стань на такой мыс — и он ухнет, сядет, и гора снега покатится вниз в облаке снежной пыли. Направо речка вилась синеватой тенью между белых и пушистых полей. Налево, над самой кручей, чернели избы, торчали журавли деревни Со-сновки. Синие высокие дымки поднимались над крышами и таяли. На снежном обрыве, где желтели пятна и полосы от золы, которую сегодня выгребли из печек, двигались маленькие фигурки. Это были Никитины приятели — мальчишки с «нашего конца» деревни. А дальше, где речка загибалась, едва виднелись другие мальчишки, «кон-чанские», очень опасные. Никита бросил лопату, опустил скамейку на снег, сел на нее верхом, крепко взялся за веревку, оттолкнулся ногами раза два, и скамейка сама пошла с горы. Ветер засвистал в ушах, поднялась с двух сторон снежная пыль. Вниз, все вниз, как стрела. И вдруг там, где снег обрывался над кручей, скамейка пронеслась по воздуху и скользнула на лед. Пошла тише, тише и стала. Никита засмеялся, слез со скамейки и потащил ее в гору, увязая по колено. Когда же он взобрался на берег, то невдалеке, на снежном поле, увидел черную, выше человеческого роста, как показалось, фигуру Аркадия Ивановича. Никита схватил лопату, бросился на скамейку, слетел вниз и побежал по льду к тому месту, где сугробы нависали мысом над речкой. Взобравшись под самый мыс, Никита начал копать пещеру. Работа была легкая — снег так и резался лопатой. Вырыв пещерку, Никита влез в нее, втащил скамейку и изнутри стал закладываться комьями. Когда стенка была заложена, в пещерке разлился голубой полусвет, — было уютно и приятно. Никита сидел и думал, что ни у кого из мальчишек нет такой чудесной скамейки... — Никита! Куда ты провалился? — услышал он голос Аркадия Ивановича. Никита... посмотрел в шель между комьями. Внизу, на льду, стоял, задрав голову, Аркадий Иванович. — Где ты, разбойник? Аркадий Иванович поправил очки и полез к пещерке, но сейчас же увяз по пояс; — Вылезай, все равно я тебя оттуда вытащу. Никита молчал. Аркадий Иванович попробовал лезть выше, но опять увяз, сунул руки в карманы и сказал: — Не хочешь, не надо. Оставайся. Дело в том, что мама получила письмо из Самары... Впрочем, прощай, я ухожу... — Какое письмо? — спросил Никита. — Ага! Значит, ты все-таки здесь. — Скажите, от кого письмо? — Письмо насчет приезда одних людей на праздники. Сверху сейчас же полетели комья снега. Из пещерки высунулась голова Никиты. Аркадий Иванович весело засмеялся.