Выписать 10 средств выразительности кругом меня цвел божий сад; растений радужный наряд хранил следы небесных слез, и кудри виноградных лоз вились, красуясь меж дерев прозрачной зеленью листов; и грозды полные на них, серег подобье дорогих, висели пышно, и порой к ним птиц летал пугливый рой и снова я к земле припал и снова вслушиваться стал к волшебным, странным голосам; они шептались по кустам, как будто речь свою вели о тайнах неба и земли; и все природы голоса сливались тут; не раздался в торжественный хваленья час лишь человека гордый глас. всуе, что я чувствовал тогда, те думы - им уж нет следа; но я б желал их рассказать, чтоб жить, хоть мысленно, опять. в то утро был небесный свод так чист, что ангела полет прилежный взор следить бы мог; он так прозрачно был глубок, так полон ровной синевой! я в нем глазами и душой тонул, пока полдневный зной мои мечты не разогнал. и жаждой я томиться стал.

Лирика Александра Трифоновича Твардовского трогает душу своей задушевностью, пронзительной грустью и болью. Стихи, посвященные матери, написаны уже зрелым человеком и признанным мастером. В юности трудно предугадать потери и невзгоды, только прожитое время, приобретенная мудрость и неотвратимость потерь заставляют осознать кровную связь с родным существом — матерью с ее самоотверженностью и особой безграничной любовью. Прощаемся мы с матерями Задолго до крайнего срока — Еще в нашей юности ранней, Еще у родного порога… Разлука еще безусловней Для них наступает попозже, Когда мы о воле сыновней Спешим известить их по почте. Со страниц этого цикла веет подлинной Россией, той малой Родиной, которая взрастила поэта, о которой он никогда не забывал, подчеркивая свое неразрывное родство со Смоленщиной. Мать и Родина — это два самых дорогих образа в поэзии Александра Трифоновича. Для него Родина-мать — не просто красивая метафора — это та основа, на которой держится жизнь. Поэт понял ее хрупкость в далекой юности, когда семью сослали в Сибирь, осудив за мнимое кулачество. Эта боль осталась в Твардовском на всю жизнь, никогда не забываемый упрек, не высказанный ему матерью, и оттого еще больнее и безысходнее чувствовал свою бес за них. В краю, куда их вывезли гуртом, Где ни села вблизи, не то что города. На севере, тайгою запертом, Всего там было — холода и голода. Но непременно вспоминала мать, Чуть речь зайдет про все про то, что минуло, Как не хотелось там ей помирать,— Уж очень было кладбище немилое. Все стихи, посвященные матери Александра Трифоновича, овеяны грустью, это его тоска о счастливом времени, когда жив был родной человек, и неотвратимость ухода, невозможность заново прожить то безмятежное, пусть и трудное время. Перевозчик-водогребщик, Парень молодой, Перевези меня на ту сторону, Сторону — домой… Отжитое — пережито, с кого какой же спрос? Да уже неподалеку И последний перевоз. Этот цикл напоен истинной любовью поэта к матери, к женщине-труженице вообще и безграничной благодарностью за этот мир, подаренный ему и тысячам таких же, как и он. И первый шум листвы еще неполной, И след зеленый по росе зернистой, И одинокий стук валька на речке, И грустный запах молодого сена, И отголосок поздней бабьей песни, И просто небо, голубое небо — Мне всякий раз тебя напоминают…

Сила- он только двинет плечем- и не только телегу, самоё лошадь спихнет с места.

Трудолюбие- одаренный необычайной силой, он работал за четверых - дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него.

Старательность-усердно исполнял он свою обязанность: на дворе у него никогда ни щепок не валялось, ни сору достоинство-герасим был нрава строгого и серьёзного, любил во всём порядок

терпение-глухонемой герасим подчинялся приказаниям барыни, так как был крепостным, подневольным человеком сострадание к людям-...начальница татьяны, принялась Её,как говорится, шпынять и до того её довела, что та,бедная,не знала, куда глаза деть, чуть не плакала с досады. герасим вдруг приподнялся, протянул свою огромную ручищу, наложил её на голову кастелянши и с такой угрюмой свирепостью посмотрел ей в лицо, что та так и пригнулась к столу. все умолкли. умение любить-герасим поглядел на несчастную собачонку, подхватил её одной рукой, сунул её к себе за пазуху и пустился большими шагами домой. он вошёл в свою каморку, уложил щенка на кровати, прикрыл его своим тяжелым армяком, сбегал сперва в конюшню за соломой, потом в кухню за чашечкой молока.