Образ ивана флягина в повести очарованный странник кратко

Сильного и стойкого человека. 
    Автор описывает его внешность, как будто сам видел его вживую: настолько сильно он был уверен в своём знании русского народа: «Это был человек огромного роста, со смуглым открытым лицом и густыми волнистыми волосами свинцового цвета… Он был одет в послушничьем подряснике с широким монастырским ременным поясом и в высоком чёрном суконном колпаке… [Ему]… по виду можно было дать с небольшим лет за пятьдесят; но он был в полном смысле слова богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца». 
    Уже со второй главы в повести пишется, как он описывает свою жизнь: происходил он «из дворовых людей», отец его служил кучером у графа К., мать умерла при родах, он у неё был «молитвенным сыном»: должен был всю жизнь отдать богу; жизнь и тот самый Бог с ним обходятся очень жестоко: тяжкие испытания, страдания и горести встречают героя на его нелёгком пути, это настоящее «хождение по мукам», как сказано в Библии: герой в своей жизни побывал в очень многих местах нашей Родины, попробовал много профессий, испытал себя во многих ситуациях

В песчаных степях аравийской земли

Три гордые пальмы высоко росли.

Родник между ними из почвы бесплодной,

Журча, пробивался волною холодной,

Хранимый, под сенью зеленых листов,

От знойных лучей и летучих песков.

И многие годы неслышно

Но странник усталый из чуждой земли

Пылающей грудью ко влаге студеной

Еще не склонялся под кущей зеленой,

И стали уж сохнуть от знойных лучей

Роскошные листья и звучный ручей. (Все выделенные слова являются эпитетами).

И стали три пальмы на бога роптать: (пример олицетворения)

«На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?

Без пользы в пустыне росли и цвели мы,

Колеблемы вихрем и зноем палимы,

Ничей благосклонный не радуя взор?..

Не прав твой, о небо, святой приговор!»(ну и их речь тоже является олицетворением, так как по идеи пальмы не говорят.)

И шел колыхаясь, как в море челнок,

Верблюд за верблюдом, взрывая песок (сравнение "колыхаясь, как в море).

В стихотворении «Мужик» Янка Купала отходит от фольклорно-мифологического мышления и, говоря о реальном положении белоруса, обращается к более конкретно-индивидуализированным средствам художественной типизации. Этому новая концепция купаловского героя, впервые бросившего вызов своей судьбе:

В стихотворении – обобществленный образ несчастного, заброшенного человека, который, однако, обладает чувством самоуважения и стремится самоутвердиться в жизни. Формой выявления этого образа становится объективизированный монолог, а центральной мыслью этого монолога – утверждение моральных и духовных качеств селянина, в первую очередь чувства его человеческого достоинства:

Это было стихотворение-поступок. Люди услышали в нем голос белорусского крестьянина, того мужика, трудом которого пользовался мир, а сам он был загнан и угнетен. Современники увидели в этом произведении острую и художественно доказательную критику того исконного пессимизма, которым были окутаны судьба и само существование белорусского народа. Янка Купала утверждал уважение к простому человеку, право бороться за свое человеческое звание. Именно таким образом он возвращал белорусу смысл жизни, который, по сути, был для него потерян.