Придумать интересный вопрос по произведению горе от ума​

Почему Софья отвергла Чацкого?

Объяснение:

Чацкий отсутствовал в Москве 3 года,и за это время ветреная Софья успела влюбиться в Молчалина,секретаря своего отца

ответ:Горе ОТ УМА-ГЛАВНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ Г.В НЁМ ОТРАЗИЛАСЬ ЦЕЛАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ЭПОХА. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 И ВЫЗВАННЫЙ ЕЮ НАЦИОНАЛЬНО-ПАТРИОТИЧЕСКИЙ ПОДЪЁМ ОБОСТРИЛИ И УСИЛИИ АНТИКРЕПОСТНИЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ В НАРОДНЫХ МАССАХ И СРЕДИ ПЕРЕДОВОЙ ЧАСТИ ДВОРЯНСКОГО ОБЩЕСТВА

Объяснение:

К Шерлоку Холмсу  приходит человек и показывает ему странные рисунки, которые он недавно стал находить на видных местах у себя во дворе. Он присылает такие рисунки холмсу несколько раз. После довольно длинного рисунка холмс с Ватсоном немедленно оправляются к этому человеку - Холмс предчувствует беду. Когда они приезжают, узнают что в доме несчастье- ночью случилось проишествие, после которого мистер Кьюбит(хозяин) был найден застреленым, а рядом его жена, тяжело раненая пулей в голову. Так же Холмс находит пулю с внутренней стороны оконной рамы. Ее подозревают в убийстве и попытке самоубийства. Мистер Холмс отправляет рисунок с человечками в соседнюю гостиницу , а пришедшего человека арестовывает.
Этот человек - чикагский бандит, Аб Слени. Он был с женой мр.Кьюбита - Илси, которая знала шифр человечков, которым пользовались бандиты. Узнав, кто ее жених, она сбежала в Англию, где удачно вышла замуж. Недавно Аб нашел ее, о чем сообщил шифром. Начал угрожать ей и просить убежать с ним. Последнее послание- Илси, готовься к смерти. Она назначила ему свидание, но на него пришел ее муж и первым выстрелил в Аба, но промахнулся. Аб выстрелил в него и убил, а Илси попыталась застрелиться. Холмс понял шифр и послал Абу записку, чтоб приходил.
Илси выжила, а Аба отправили на каторгу.

МОЙ ПОЛЕТ

Рассказ опубликован в 1911 году. В это время полеты на аэропланах были еще в диковинку. Автора о его полете (правда, в качестве пассажира) расспрашивали несколько сот человек.

Куприн поднимался в воздух на воздушном шаре. Когда в Одессе он увидел полеты на фанерном аэроплане «Фарман», то захотел испытать это острое ощущение.

Летчик Иван Заикин обещал писателю обязательно взять его с собой.

Несколько десятков тысяч человек смотрят, как Заикин кружит над летным полем, сначала один, а потом с молодым пассажиром.

— Дернул меня черт, — сокрушается рассказчик, — помахать летчику рукой.

— Полетим! — пригласил его летчик.

Куприн — человек довольно грузный. Ему пришлось в холодную ветреную погоду снять пальто и утеплиться газетами.

Самолет был открыт всем ветрам. Наружу торчали проволочки, деревяшки. Еле-еле умостился рассказчик на небольшом сиденье. От неудобства его ногу свело судорогой.

Пилот сидел чуть впереди на таком же неудобном «детском стульчике».

«Встречный поднимает нас, точно систему игрушечного змея. Мне кажется, что мы не двигаемся, а под нами бегут назад трибуны, каменные стены, зеленеющие поля, фабричные трубы...

Гляжу вниз — все кажется таким смешным и маленьким, точно в сказке. Страх уже

И тут пилот совершил поворот, ветер стал дуть уже сзади, сказался излишний вес пассажира. Рассказчик увидел, что самолет несет на еврейское кладбище, где собралось около трех тысяч человек наблюдателей.

Но летчик решил лучше пожертвовать самолетом.

«Он очень круто повернул налево... Затем я услышал только треск и увидел, как мой пилот упал на землю».

Первое, что спросил пилот, придя в сознание:

— Мотор цел?

Писатель утверждает, что падение произошло так быстро, что ни пилот, ни пассажир не успели испугаться.

«Сидя потом в буфете за чаем, Заикин плакал...» Владельцы «Фармана», миллионеры братья Пташниковы, заперли исковерканный аэроплан в ангаре и не позволяли «провинившемуся» пилоту даже взглянуть на свое детище.

Заикин вернулся к своему предыдущему занятию — он был профессиональным борцом, собиравшим широкую публику.

Иногда он пишет своему пассажиру «безграмотные, но необыкновенно нежные письма и подписывается: «Твой серенький Иван».

По-прежнему Заикин верен авиаспорту и надеется еще когда-нибудь подняться в небо на собственном воздушном аппарате.

«Что касается меня — я больше на аэроплане не полечу!» — так заканчивает отважный (в самом деле отважный!) Куприн свой рассказ.