Сделать анализ стиха в песчаных степях аравийской земли три гордые пальмы высоко росли. родник между ними из почвы бесплодной, журча, пробивался волною холодной, хранимый, под сенью зеленых листов, от знойных лучей и летучих песков. и многие годы неслышно но странник усталый из чуждой земли пылающей грудью ко влаге студеной еще не склонялся под кущей зеленой, и стали уж сохнуть от знойных лучей роскошные листья и звучный ручей. и стали три пальмы на бога роптать: «на то ль мы родились, чтоб здесь увядать? без пользы в пустыне росли и цвели мы, колеблемы вихрем и зноем палимы, ничей благосклонный не радуя не прав твой, о небо, святой приговор! » и только замолкли — в дали голубой столбом уж крутился песок золотой, звонком раздавались нестройные звуки, пестрели коврами покрытые вьюки, и шел, колыхаясь, как в море челнок, верблюд за верблюдом, взрывая песок. мотаясь, висели меж твердых горбов узорные полы походных шатров; их смуглые ручки порой подымали, и черные очи оттуда сверкали… и, стан худощавый к луке наклоня, араб горячил вороного коня. и конь на дыбы подымался порой, и прыгал, как барс, пораженный стрелой; и белой одежды красивые складки по плечам фариса вились в беспорядке; и с криком и свистом несясь по песку, бросал и ловил он копье на скаку. вот к пальмам подходит, шумя, караван: в тени их веселый раскинулся стан. кувшины звуча налилися водою, и, гордо кивая махровой главою, пальмы нежданных гостей, и щедро их поит студеный ручей. но только что сумрак на землю упал, по корням топор застучал, и пали без жизни питомцы столетий! одежду их сорвали малые дети, изрублены были тела их потом, и медленно жгли до утра их огнем. когда же на запад умчался туман, урочный свой путь совершал караван; и следом печальный на почве бесплодной виднелся лишь пепел седой и холодный; и солнце остатки сухие дожгло, а ветром их в степи потом разнесло. и ныне все дико и пусто кругом — не шепчутся листья с гремучим ключом: напрасно пророка о тени он просит — его лишь песок раскаленный заносит да коршун хохлатый, степной нелюдим, добычу терзает и щиплет над ним.

Кириллова Лидия

Если бы я встретила Гамлета, героя трагедии Шекспира, мне нашлось бы в чём его упрекнуть. Я сказала бы принцу, что его месть дяде, королю Клавдию, слишком затрагивает людей непричастных к совершённому тем убийству брата. Порой увлекаясь интригами не меньше своего противника, Гамлет, без раздумий, пронзает шпагой ковёр, за которым притаился Полоний, подумав, что там король. Излишне жесток он и по отношению к Розенкранцу с Гильденстерном - не будучи даже уверен, знали ли бывшие друзья, что везут в Англию смертный приговор для него, принц переписал послание так, что обрёк их на смерть вместо себя. Наконец, Гамлет безжалостен с Офелией, хотя отлично понимает, что девушка лишь подчиняется чужой воле, более того, доверяет отцу, королю и королеве, считая, будто они так же обеспокоены состоянием принца. Слепота Гамлета приводит к безумию и гибели его возлюбленной. Месть иногда является единственным возможным выходом, особенно если мы говорим об эпохе средневековья. Однако озлобление и превращение возмездия в опасную забаву никакими высшими соображениями не оправдывается.

то с лишним лет назад, в конце августа 1912 года, в Москве открылась панорама Франца Рубо «Бородинская битва». Парадокс — величайшее полотно о главном сражении Отечественной войны французов с русскими создал родившийся в Одессе выходец из семьи французского коммерсанта! Он же, кстати, руководил и созданием панорамы обороны Севастополя.

Интересно, что панорама «Оборона Севастополя» создавалась под руководством француза в 1902–1904 годах в предместье Мюнхена группой не русских, а немецких художников. Эта панорама была успешно открыта в 1905 году в Севастополе в специально возведенном для нее здании.

А вот в создании панорамы «Бородинская битва» были задействованы и российские художники. Это произведение батального искусства имеет совершенно необычную, в чем-то даже трагическую судьбу. Несмотря на то, что полотну уже 100 лет, оно было доступно для зрителей едва ли половину своей «творческой жизни»…

Гигантское полотно-панорама было заказано автору более 200 монументальных батальных полотен, известному художнику Францу Рубо царем Николаем II в преддверии празднования 100-летнего юбилея Отечественной войны 1812 года. Почему император заказал такую сложную работу именно ему — понятно. Ранее Рубо руководил созданием масштабных панорамных полотен «Оборона Севастополя» и «Штурм аула Ахульго».

На первоначальном эскизе автор «Бородинской битвы» показал ожесточенный бой за ключевой пункт поля сражения — Курганную батарею генерала Раевского, в частности, контратаку русских частей, ведомых в бой генералом Ермоловым на французов, ворвавшихся на батарею. Однако вскоре эскиз был отклонен царем.

Панорама была открыта 29 августа 1912 года в специально построенном павильоне на Чистых прудах. Правда, экспонировалась «Бородинская битва» очень недолго. Сами понимаете — началась Первая Мировая война, доступ к реликвии был прекращен, а в здании панорамы разместили госпиталь.

К весне 1918 года временный деревянный павильон, в котором она размещалась, обветшал, полотно было снято, свернуто на деревянный вал и увезено на склад. Почти 40 лет оно хранилось в ужасном состоянии, порой в самых неблагоприятных местах — под сценической площадкой Нескучного сада, в подвале Миусского собора, в саду «Аквариум», на театральном складе сада «Эрмитаж» и в других совершенно непри местах.

Новая реставрация проводилась в Государственной центральной научно-реставрационной мастерской. Помещение для панорамы «Бородинская битва» начали строить в 1961 году на Кутузовском проспекте, где уже складывался целый историко-мемориальный комплекс, посвященный Отечественной войне 1812 года. Там же полотно и начало экспонироваться.

Однако это еще не все злоключения знаменитого батального полотна. 27 июня 1967 года произошла трагедия — пожар в панорамном зале. И снова потребовалась реставрация полотна. На сей раз работы были проведены мастерами Студии военных художников имени М. Б. Грекова.

В 1990 — 1995 годах помещение Музея-панорамы было полностью реконструировано. В настоящее время в основном фонде музея насчитывается более 27 тысяч единиц хранения, в научно-вс — более 8 тысяч предметов.

Объяснение: