Добрый вечер, молодые люди! Вот понадобилась ваша в написании сочинения... Очень вас, будьте компетентнее.

Печорин – типичный молодой человек 30-х годов XIX века, образованный красивый и достаточно богатый, неудовлетворенный жизнью и не видящий для себя возможности быть счастливым. Печорин, в отличие от Пушкинского Онегина, не плывет по течению, а ищет свой путь в жизни, он “бешено гоняется за жизнью” и постоянно спорит с судьбой. Ему очень быстро всё надоедает: новые места, друзья, женщины и увлечения забываются им очень быстро.

Пончик — лучший друг Незнайки, известный своим неуёмным аппетитом, который попадает на Луну вместе с Незнайкой. Когда в 3-й серии они проникли в ракету, он передумал лететь и случайно запустил ракету. После того как Незнайка оказался в Подлунном мире, Пончик вернулся в ракету, где съел годовой запас продовольствия. В 8-й серии выясняется, что это заняло у него (то есть Пончика) 7 дней, 11 часов, 38 минут и 6 секунд[C 4]. В итоге он выходит из ракеты и проваливается в тот же кратер, что и Незнайка. В Подлунном мире Пончик организует свой бизнес по добыче и продаже соли, но совсем забывает о поисках Незнайки, хотя только и говорит, что будет искать его. Когда в 11-й серии Знайка, Винтик, Шпунтик и доктор Пилюлькин прилетели на ракете внутрь Луны, Пончик воссоединился с ними. Все они отправились на остров Дураков Незнайку и Звёздочку, а в 12-й серии они уже нашли их. Коронная фраза: «Режим питания нарушать нельзя!».

Стекляшкин — астроном и научный оппонент Знайки (впоследствии его друг и коллега). Утверждает, что на Луне нет жизни. В 10-й серии он увидел ракету на Луне через телескоп, а в следующей Знайка перед тем, как полететь внутрь Луны, оставляет его (то есть Стекляшкина) в качестве капитана. Коронная фраза: «Да, да и ещё раз да!».

Из-за горы

И нынче видит пешеход

Столбы обрушенных ворот,

И башни, и церковный свод;

Пышные поля,

Холмы, покрытые венцом

Дерев, разросшихся кругом,

Шумящих свежею толпой,

Как братья в пляске круговой.

Я видел груды темных скал,

Когда поток их разделял,

Я видел горные хребты,

Причудливые, как мечты,

Когда в час утренней зари

Курилися, как алтари,

Их выси в небе голубом,

И облачко за облачком,

Покинув тайный свой ночлег,

К востоку направляло бег —

Как будто белый караван

Залетных птиц из дальних стран!

Вдали я видел сквозь туман,

В снегах, горящих, как алмаз,

Седой незыблемый Кавказ;

Гроза утихла. Бледный свет

Тянулся длинной полосой

Меж темным небом и землей,

И различал я, как узор,

На ней зубцы далеких гор;

Внизу глубоко подо мной

Поток, усиленный грозой,

Шумел, и шум его глухой

Сердитых сотне голосов

Подобился.

Кругом меня цвел божий сад;

Растений радужный наряд

Хранил следы небесных слез,

И кудри виноградных лоз

Вились, красуясь меж дерев

Прозрачной зеленью листов;

И грозды полные на них,

Серег подобье дорогих,

Висели пышно, и порой

К ним птиц летал пугливый рой.

В то утро был небесный свод

Так чист, что ангела полет

Прилежный взор следить бы мог;

Он так прозрачно был глубок,

Так полон ровной синевой!

Ты перенесть меня вели

В наш сад, в то место, где цвели

Акаций белых два куста...

Трава меж ними так густа,

И свежий воздух так душист,

И так прозрачно-золотист

Играющий на солнце лист!