Написать стихотворение Бунина Не видно птиц. в виде четырехстопного ямба

Не вИдно птИц. ПокОрно чАхнет
(Т.е ударение падает на 2, 4, 6, 8 слоги)
В некоторых строфах должное ударение отсутствует: "Лес опустЕвший и больнОй" - нет ударения на 2 и 6 слогах.

Могучим источником творческого вдохновения Пушкина было чувство нацио­нальной гордости. Поэт гордился славной историей своей родины. «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно», — писал он. Воспитанный на «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, Пушкин во многих своих произведениях обращается к исторической теме. Одним из таких произведений писателя стала его повесть «Капитанская дочка», написанная в 1833—1836 годах. В это время Пушкина глубоко занимала проблема крестьянских бунтов. В Париже Июльская (1830) революция, в Новгороде вспыхнул бунт, в России началась эпидемия холеры, зрело всеобщее недовольство. Пушкин боится и не хочет этого всеобщего недовольства, «бесовства», безумия, бессмысленно пролитой крови, новой людской трагедии. Он обращается в XVIII веку, к восстанию под предводительством Емельяна Пугачева, изучает кровавый, беспощадный русский бунт, оценивая его как стихийное, разру­шительное движение.

Так созрел замысел повести о Пугачеве, но писателя интересует не просто история, а прежде всего человек в истории. Из всех героев «Капитанской дочки» реально суще­ствовали только Пугачев со своими сподвижниками и государыня Екатерина. Однако, как и любой другой художник, Пушкин имеет право на художественный вымысел. И в результате в повести мы видим «поэтического» Пугачева, пушкинского Пугауева. Автор, раскрывая образ Емельяна Пугачева, показывает его в событиях и среди людей: крестьян, разбойников, беглых каторжников, солдат, офицеров-дворян. В повести нет привычного нам Пугачева-самозванца, раскольника и мошенника, малодушного и жестокого, властолюбивого человека. Есть Вожатый в жизни главного героя Петруши Гринева — недоросля, который только что вырвался из-под родительской опеки, есть талантливый, великодушный, умный мужик с русской человеческой душой. Но Пушкин не дает однозначной, только положительной оценки Пугачеву, ведь, несмотря ни на какие его положительные качества, он убийца, он самозванец. Этого нельзя было не показать в «новом» Пугачеве. Внутри пушкинского Пугачева идет постоянная борьба между «вешателем» и милующим, между преступником и кающимся грешником. Мечта его — освободить крестьян от барского гнета, от зависимости. Ради нее он и становится государем-самозванцем. Пушкинский Пугачев — это не выдуманный, а найденный писателем образ мужичьего царя, о котором все мечтали.

Во второй главе повести «Капитанская дочка» происходит первая наша встреча с Пугачевым. Петр Гринев встречается с ним, впрочем, тоже впервые. Глава называется «Вожатый» . Петруша Гринев следует вместе с Савельичем к месту службы, но попадает в буран и сбивается с пути. Встретившийся им мужик (никто и не догадывается еще, что это Пугачев! ) выводит путников к постоялому двору. Отсюда и название главы, в центре которой вожатый, проводник, встреча с которым сыграет судьбоносное значение в жизни дворянского сына Гринева. В награду мужик получает заячий тулупчик. Это прямой смысл главы, но идейную ее структуру определяет символический смысл. Пугачев не раз еще Петра Гринева из безвыходных для него ситуаций. Стоит вспомнить хотя бы публичный отказ Петруши от целования руки самозванца. «Его благородие, знать, одурел от радости. Подымите его! » — разряжает обстановку Пугачев. Посаженный отец (Пугачев) хочет благословить Гринева в его сне, смотрит на него весело. Сверкающие, блистающие глаза самозванца наполняют душу «пиитическим ужасом» (глава «Незваный гость») . Петрушу тянет к Пугачеву. Может, виною притягательный, гипнотический взгляд такого доброго и одновременно ужасного человека, повстречавшегося на жизненном пути Гринева. Вспомним, что свадьба Петра и Маши Мироновой стала возможной лишь из-за вмешательства Пугачева. Получается так, что именно события, связанные с восстанием, когда вмешался самозванец и наказал Швабрина, освободив «сироту все поставить на свои места. В финале пятой главы как раз и размышляет Гринев о событиях, которые «дали вдруг душе… сильное и благородное потрясение» .