Как том соер отомстил сиду за тошто он сказал тёте поли про чёрную нитку​

Объяснение:

Одна из причин, отвративших мысли Тома от его тайных мучений, заключалась в новой и важной заботе. Бекки Татчер перестала посещать школу. В течение нескольких дней Том пытался, вооружившись гордостью, забыть о ней, но тщетно. Он начал бродить по вечерам вокруг дома ее отца, чувствуя себя несчастным. Она была больна. Что если она умрет! Эта мысль не давала ему покоя. Он перестал интересоваться войной, даже пиратством. Жизнь утратила всякую прелесть, осталась одна тоска. Он не прикасался ни к обручу, ни к мячу — они потеряли всякий интерес в его глазах. Тетка встревожилась и принялась пичкать его всякими лекарствами. Она принадлежала к числу людей, увлекающихся патентованными медицинскими снадобьями и всякими новоизобретенными поддержания или восстановления здоровья.

Она была неустанным экспериментатором в этой области. Стоило появиться какой-нибудь новинке в этом роде, как ею овладевало лихорадочное желание испробовать ее, не на себе самой, так как она никогда не хворала, но на всяком, кто попадался ей под руку. Она подписывалась на всевозможные периодические и шарлатанские "Друзья здоровья", и напыщенное невежество, которым они были пропитаны, казалось ей верхом мудрости. Вся их болтовня о вентиляции, и о том, как ложиться в постели, и как вставать, что есть, что пить, сколько движений делать, какое настроение духа поддерживать в себе, во что одеваться, — все это было для нее свято, как Евангелие, и она никогда не замечала, что журналы текущего месяца обыкновенно отвергали все, что рекомендовали месяц тому назад. Она была простодушна и честна, и поэтому легко становилась жертвой обмана. Она собирала эту шарлатанскую макулатуру и шарлатанские снадобья, и таким образом вооруженная смертью, гарцевала, выражаясь метафорически, на коне бледном, "и ад следовал за нею". Но ей и в голову не приходило усомниться в том, что она является ангелом-исцелителем и бальзамом утешения для страждущих соседей.

Тетя Полли ищет информацию. Иллюстрация 1876 г. к 1-му изданию повести Марка Твена «Приключения Тома Сойера»

Краткий анализ

Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться со стихотворением Облако в штанах.

История создания – написано произведение в 1914 году, в этот период поэт был влюблен в Марию Денисову, однако чувства его не получили ответа и были воплощены в стихах. Впервые оно было издано в 1915 году.

Тема поэмы – центральной можно назвать тему любви, однако к ней также добавляются тема поэта и толпы, нового искусства, отрицания господствующего строя и, наконец, отрицания Бога.

Композиция – поэма делится начасти, каждая из которых имеет собственную тему, причем если в первой части лирический герой ждет встречи со своей любовью, а после отрицает само это чувство, то в последней он обвиняет Бога в том, что тот не позаботился о человеке, не дал ему счастливой любви. Всего их четыре.

Жанр – поэма-тетраптих.

Стихотворный размер – свободный стих, в котором проявилось новаторство Маяковского как поэта.

Эпитеты – “окровавленный сердца лоскут“, “выжиревший лакей“, “засаленная кушетка“, “размягченный мозг”.

Метафоры – “и гостиная батистовая, чинная чиновница ангельской лиги“.

Гипербола – “вывернуть не можете, чтобы одни сплошные губы“.

Сравнение – “мужчины, залежанные, как больница“, “женщины, истрепанные, как пословица“.

Оксюморон – “пульс покойника“.

Объяснение:

Подробнее: https://obrazovaka.ru/analiz-stihotvoreniya/mayakovskiy/oblako-v-shtanah.html

12 августа я проснулся от того как меня будил карл иваныч. он ударил над самой моей головой хлопушкой. я не хотел вставать, но карл принялся меня щекотать, и мне пришлось подняться. вошел дядька николай — маленький, чистенький человечек, всегда серьезный, аккуратный, почтительный и большой приятель карла иваныча. он нес наши платья и обувь. володе сапоги, а мне покуда еще несносные башмаки с бантиками. и мы начали одеваться. когда все оделись,

  карл иваныч повел нас вниз — здороваться с матушкой. матушка сидела в гостиной и разливала чай; одной рукой она придерживала чайник, другою — кран самовара, из которого вода текла через верх чайника на поднос. перед роялем сидела моя сестрица любочка и розовенькими, только что вымытыми холодной водой пальчиками с заметным напряжением разыгрывала этюды. поздоровавшись со мною, maman взяла обеими руками мою голову и откинула ее назад, потом посмотрела пристально на меня и сказала:

—  ты плакал сегодня?

я не отвечал. она поцеловала меня в глаза и по- спросила:

—  о чем ты плакал?

когда она разговаривала с нами дружески, она всегда говорила на том языке, который знала в совершенстве.

—  это я во сне плакал, maman,  — сказал я, припоминая со всеми подробностями выдуманный сон и невольно содрогаясь при этой мысли.

—  ну, ступайте теперь к папе, дети, да скажите ему, чтобы он непременно ко мне зашел, прежде чем пойдет на гумно. он стоял подле письменного стола и, указывая на какие-то конверты, бумаги и кучки денег, горячился и с жаром толковал что-то приказчику якову михайлову, который, стоя на своем обычном месте, заложив руки за спину, быстро и в разных направлениях шевелил пальцами. поздоровавшись, папа сказал, что будет нам в деревне баклуши бить, что мы перестали быть маленькими и что пора нам серьезно учиться.

—  вы уже знаете, я думаю, что я нынче в ночь еду в москву и беру вас с собою,  — сказал он.  — вы будете жить у бабушки, а maman с девочками остается здесь. и вы это знайте, что одно для нее будет утешение — слышать, что вы учитесь хорошо и что вами довольны. мне , жалко стало матушку, и вместе с тем мысль, что мы точно стали большие, радовала меня. по дороге наверх я забежал на террасу. у дверей, на солнышке, зажмурившись, лежала любимая борзая собака отца — милка.