Как нужна обращаться с умными вещами

Як вам пишу – чего же боле? что я могу еще сказать? теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать. но вы, к моей несчастной доле хоть каплю жалости храня, вы не оставите меня. сначала я молчать хотела; поверьте: моего стыда вы не узнали б никогда, когда б надежду я имела хоть редко, хоть в неделю раз в деревне нашей видеть вас, чтоб только слышать ваши речи, вам слово молвить, и потом все думать, думать об одном и день и ночь до новой встречи. но, говорят, вы нелюдим; а ничем мы не блестим, хоть рады вам и рады простодушно. зачем вы посетили нас? в глуши забытого селенья я никогда не знала б вас, не знала б горького мученья. души неопытной волненья смирив со временем (как по сердцу я нашла бы друга, была бы верная и добродетельная мать. нет, никому на свете не отдала бы сердца я! то в высшем суждено то воля неба: я твоя; вся жизнь моя была залогом свиданья верного с тобой; я знаю, ты мне послан богом, до гроба ты хранитель ты в сновиденьях мне являлся, незримый, ты мне был уж мил, твой чудный взгляд меня томил, в душе твой голос раздавался , это был не сон! ты чуть вошел, я вмиг узнала, вся обомлела, заплыла и в мыслях молвила: вот он! не правда ль? я тебя слыхала: ты говорил со мной в тиши, когда я бедным или молитвой услаждала тоску волнуемой души? и в это самое мгновенье не ты ли, милое виденье, в прозрачной темноте мелькнул, проникнул тихо к изголовью? не ты ль, с отрадой и любовью, слова надежды мне шепнул? кто ты, мой ангел ли хранитель, или коварный искуситель: мои сомненья разреши. быть может, это все пустое, обман неопытной души! и суждено совсем но так и быть! судьбу мою отныне я тебе вручаю, перед тобою слезы лью, твоей защиты вообрази: я здесь одна, никто меня не понимает, рассудок мой изнемогает, и молча гибнуть я должна. я жду тебя: единым взором надежды сердца оживи иль сон тяжелый перерви, увы, заслуженный укором! кончаю! страшно стыдом и страхом но мне порукой ваша честь, и смело ей себя вверяю.

Вцентре романа « одного города» лежит города глупова, на примере которого рассматривается развитие самодержавия. в произведении сопоставляются различные эпохи: от киевской руси до начала 19 века. форма рассказа была удобна писателю тем, что позволяла ему свободнее обращаться к современным явлениям жизни. «те же самые основы жизни, которые существовали в 18 веке, существуют и теперь», - писал салтыков-щедрин. лишь под покровом формы, а также с гротеска и эзопова языка автор смог высказать свои смелые суждения о существующем в стране строе. ни , ни мировая художественная не знают другого произведения, в котором российское самодержавие подвергалось бы столь же яростному обличению и беспощадному суду, как в « одного города» уже первые строки этого произведения являются пародией на памятники : «слово о полку игореве», «повесть временных лет». но в нем высмеиваются не эти памятники культуры, а установившееся мнение, согласно которому творится не народными массами, а отдельными личностями. салтыков-щедрин указывает на воззрения глуповских архивариусов, видевших в лишь биографии следовавших друг за другом градоначальников с описанием их «замечательных» деяний. связь сатирических иносказаний глуповской летописи с личностями очевиднее всего в главе «сказание о шести градоначальниках». картина «глуповского междоусобия» - пародия на знаменитые дворцовые перевороты после смерти петра i. салтыков-щедрин создал гротескные фигуры российских императриц, их сподвижников и любовников. при всем этом, ни об одной из этих фигур нельзя определенно сказать, что кто-то из них - екатерина i, анна иоанновна, анна леопольдовна или екатерина ii. это обобщенный образ всех цариц. в « одного города читатель встречается прежде всего с образами градоначальников (фердыщенко, двоекуров, бородавкин, негодяев, прыщ, угрюм-бурчеев). все они являются своего рода элементами одного собирательного образа - глуповской власти. и этот образ ужасает. так, во время «просветителя» фердыщенко город охватил и голод. двоекуров занимался развитием пивоварения, разведением горчицы и лаврового листа. в конце правления негодяева глупов представлял собой скопище почерневших изб. сюжеты и сатирические образы « одного города» во многом похожи на реальные события прошлого. например, в рассказе о фантастических путешествиях градоначальника фердыщенко по землям глупова содержатся намеки на пышные путешествия царственных особ по и весям российской державы. достаточно вспомнить хотя бы устроенное потемкиным путешествие екатерины ii в крым. вереница градоначальников в произведении завершается образом угрюм-бурчеева. он превзошел всех своим идиотизмом. в лице этого градоначальника читатели узнали зловещий облик аракчеева и увидели портретное сходство с николаем i. угрюм-бурчеев задумал фантастический проект переустройства города глупова. для этого он стремился прекратить течение реки. река здесь символизирует жизнь, неистребимую силу народа. сколько не измывался угрюм-бурчеев над народом, тот все равно остался жив. постепенно страх перед градоначальниками у народа начинает исчезать. однажды глуповцы поняли, что перед ними просто бездушный идиот. прошло полное гнева оно, символизирующее собой революцию, стихийный бунт. великая сатира на «порядок вещей» глуповской жизни заканчивается гибелью этого ненавистного порядка и его последнего правителя угрюм-бурчеева: «оно прошло. прекратила течение свое». салтыкову-щедрину были совершенно чужды народнические идеи. он не верил в способность подняться всем народом на революцию. темнота и бледность народной жизни могли, по его мнению, лишь к стихийной, страшной, «революции брюха». ее писатель страшился больше всего. таким образом, « одного города» - это двусторонняя сатира: на самодержавие и на политическую пассивность народных масс. если по отношению к самодержавию сатира носила характер беспощадного и полного отрицания, то по отношению к народу целью ее было исправление нравов, политическое просветление.