Город в котором моцарт прожил последние 10 лет своей жизни

Последние 10 лет своей жизни он прожил в Вене

  Моцарт Вольфганг Амадей -умер в Вене (Австрия) 5 декабря 1791 года 

 Вадим Козин, М. Воловац (фортепиано), Я. Хаскин (аккордеон) - Маша
Вадим Козин, В. Жерехов (баян), А. Семёнов (баян) - Махорочка
 Константин Сокольский и Джаз-оркестр «Беллакорд» - До встречи с вами
 Хор и оркестр ВРК п/у И. Кувыкина - Наш паровоз
 Иван Козловский, М. Сахаров (фортепиано) - Горные вершины
 Сергей Лемешев и оркестр Большого театра п/у В. Небольсина - «Вторая песня Левко» из оперы «Майская ночь»
Фёдор Шаляпин и оркестр пу А. Коутса - «Песня Варяжского гостя» из оперы «Садко»
Вадим Козин, А. Тимофеев (аккордеон), Д. Ашкенази (аккордеон) - Ленинградская песенка
 Духовой оркестр МВД СССР п/у Ф. Николаевского - Тоска по Родине
Оркестр Павла Смирнова, А. Якушев (скрипка) - Чардаш

серенада глинки – «я здесь, инезилья» был написан в петербурге в 1834 году на еще неопубликованные стихи пушкина, которые сам поэт дал молодому композитору.

романс уже у пушкина производит впечатление испанской серенады, а глинка совершенно естественно подчеркивает эту особенность стихотворения, придавая мелодии и аккомпанементу соответственный национальный колорит. пушкинская серенада превращается композитором в типичный «испанский» монолог героя-любовника и лишь в середине его, как сгусток неистовой страсти, слышится восторженная хвалебная песнь.

первая часть романса иллюстрирует хрестоматийный образ испанца-всадника. глинка заглушает неуместную серьезность, придает ситуации комический оттенок, подчеркивает откровенно театрально-развлекательный, весело-беззаботный и вместе с тем стильный, в духе рыцарских времен, характер традиционной так называемой народной сцены.

музыка, правда на короткий период, преображается в среднем эпизоде, куда как раз и врывается фрагмент собственно серенады. негой и страстью проникнуты всего лишь десять тактов, а дальше вновь воцаряется атмосфера условностей, связанных с демонстрацией испанского колорита, шутки, лукавой игры, смешанной с показной галантностью и тончайшей иронией, которую композитор и не скрывает, рисуя облик героя пушкинского стиха.

от внимания композитора не укрылся ни один образный штрих, ни одна авторская интонация; нотки веселой иронии («исполнен отвагой, окутан плащом»), быстро мелькающие детали действия («с гитарой и шпагой») – на все мгновенная реакция образов мелодии и фактуры. это пробегающие приметы ночных серенад интонацию незлой пародии на жанр.

имя инезилья, вошедшее в отечественную словесность этому романсу - серенаде неизменно соединяется с образом прекрасной испанки, становится символом женской красоты, полной «особенной, дикой прелести».