Образы православной музыки в рок-опере посвящены​

«Юно́на и Аво́сь» — одна из наиболее известных советских рок-опер композитора Алексея Рыбникова на стихи поэта Андрея Вознесенского. Премьера состоялась 9 июня 1981 на сцене Московского театра имени Ленинского комсомола (режиссёр Марк Захаров, постановка танцев Владимира Васильева, художник Олег Шейнцис), в репертуар которого спектакль входит до сих пор. С 31 декабря 1985 года исполняется также Санкт-Петербургским театром «Рок-опера». Также входит в репертуар Иркутского областного музыкального театра имени Н. М. Загурского, Красноярского государственного музыкального театра, Ростовского музыкального театра, Алтайского краевого театра музыкальной комедии, Оренбургского областного театра музыкальной комедии[1], Харьковского академического театра музыкальной комедии[2], с 2017 года Донецкого Государственного Академического Музыкально-Драматического Театра[3][4]. Несколько десятков лет идёт как рок-балет на сцене Красноярского государственного театра оперы и балета.

Объяснение:0-0

31 декабря 1956 года и 1 января 1957 года в главной газете Советского Союза «Правде» был опубликован рассказ Михаила Шолохова «Судьба человека». Рассказ вызвал широкий резонанс в стране, что собственно не удивительно, ведь главным героем в нем был человек, который еще несколько назад был бы однозначно причислен к врагам народа – бывший военнопленный Андрей Соколов. Однако теперь ситуация в стране значительно изменилась. Уже вскоре после опубликования рассказа режиссерами Борисом Крыжановским и Михаилом Терещенко была осуществлена его телепостановка «Страницы рассказа».

К этому времени Сергей Бондарчук уже успел приобрести известность благодаря ролям в фильмах «Молодая гвардия» и «Тарас Шевченко». Однако вслед за успешными работами последовал ряд маловразумительных картин («Иван Франко», «Шли солдаты» и др.), которые нисколько не ни творческому росту актера, ни его популярности. Именно в этот момент Сергей Бондарчук и решил заняться режиссурой, а именно перенести «Судьбу человека» на большой экран.

Желание его экранизировать сразу же стало для Сергея Бондарчука больше чем мечтой — «целью жизни». «Поначалу у него (Шолохова. — М. К.) было недоверие ко мне — человеку городскому: «смогу ли влезть в шкуру» Андрея Соколова, характера, увиденного в самой сердцевине народной жизни? — вспоминал Сергей Федорович. — Он долго рассматривал мои руки и сказал: «У Соколова руки-то другие…» Позже, уже находясь со съемочной группой в станице, я, одетый в костюм Соколова, постучался в калитку шолоховского дома. Он не сразу узнал меня. А когда узнал, улыбнулся и про руки больше не говорил».

В декабре 1957 года Сергей Бондарчук представил в худсовет «Мосфильма» сценарий картины, написанный драматургами Ю. Лукиным и Ф. Шахмагоновым, и получил добро на съемки.

Сразу же вслед за этим Бондарчук занялся поиском актеров. На главную роль Андрея Соколова он определил себя. Другие роли в картине достались: Зинаиде Кириенко (жена Ирина), Юрию Аверину (лагерфюрер Мюллер), Павлу Волкову, Льву Борисову и др. Самые большие сложности возникли с кандидатурой на роль приемного сына Андрея Соколова Ванечки. Бондарчук пересмотрел большое количество ребят, но никто ему не подходил случай.

Однажды в Доме кино демонстрировался детский фильм. Сергей Бондарчук, справедливо полагая, что на картины придет немало детей, решил отправиться туда. Оказалось – не зря. Перед сеансом он увидел пятилетнего Павлика Полунина, который пришел в Дом кино с отцом. Мальчик сразу же понравился Бондарчуку. Начинающий режиссер тут же переговорил с отцом ребенка и получил его согласие на съемки.

Съемки картины происходили в течение всего 1958 года. Поездить пришлось немало. Встречу Соколова с Ванечкой снимали на Дону, недалеко от станицы Вешенской (родины Шолохова), эпизоды довоенной жизни Соколова – в Воронеже, эпизод поединка Соколова с фашистским летчиком – в Тамбове, пленение Соколова и расстрел советских солдат – в окрестностях сел Терновка и Губарево, каменоломню фашистского концлагеря – в Ростовской области, прибытие на вокзал эшелонов с пленными – в Калининграде, а психологический поединок Соколова и Мюллера – в павильоне «Мосфильма».

Поединок Соколова и Мюллера является кульминационной сценой картины. Лагерфюрер вызывает к себе Соколова с целью не его расстрелять, а морально раздавить. Он наливает ему стакан водки и предлагает перед смертью выпить за победу германского оружия.

Критик Виталий Трояновский: «Комендант исполняет своего рода магический ритуал: ведь убив еще одного русского, он может как бы слиться со своей победоносной армией, только что вышедшей к Волге. Причем ему необходима не гибель, а крайнее уничижение противника, то есть повторение того, что, как он считает, произошло под Сталинградом. В более широком смысле Мюллер хочет воспроизвести главный нацистский миф, однако не как спектакль, а скорее как эксперимент, доказывающий его правоту. Вот почему он, будучи уверен в своей безграничной власти, не принуждает Соколова, а дает ему возможность сделать это по собственной воле. Ему нужен не жалкий статист на роль «низшей расы», а ее подлинное падение в лице ее полноценного представителя».

На предложение коменданта Соколов отвечает: «Благодарствую за угощение, герр лагерфюрер, но я непьющий». О том, какой Соколов «непьющий» зритель уже знает по ходу фильма, и уже эта фраза возвышает его над смертью.

Реквием состоит из 14 частей в следующем

порядке:

Introitus: Requiem aeternam (вечный покой) —

хор, завершен Моцартом.

Kyrie eleison (Господи, помилуй) — хоровая

фуга, оркестровка, возможно, Эйблера.

Sequentia — в первых пяти частях оркестровка

завершена Зюсмайером или Эйблером.

Dies irae (день гнева) — хор

Tuba mirum (труба предвечная) — квартет

для сопрано, альта, тенора и баса

Rex tremendae majestatis (царь

потрясающего величия) — хор

Recordare, Jesu pie (вспомни, Иисусе

милосердный) — квартет

Confutatis maledictis (посрамив

нечестивых) — хор

Lacrimosa dies illa (слезный день) — хор,

первые 8 тактов — Моцарт, далее Зюсмайр;

хоровая фуга Amen (аминь), набросанная

Моцартом, у Зюсмайера отсутствует.

Offertorium — оркестровка завершена

Зюсмайром

Domine Jesu Christe (Господи Иисусе

Христе) — хор и квартет

Versus: Hostias et preces (Жертвы и

мольбы) — хор

Sanctus — предположительно написаны

Зюсмайром по эскизам Моцарта

Sanctus (свят) — хор и соло

Benedictus (благословен) — квартет, затем

хор

Agnus Dei (Агнец Божий) — хор

Communio:

Lux aeterna (вечный свет) — хор, повторение

второй половины Requiem aeternam и фуги

Kyrie

Объяснение: