Расположите предложения в нужном порядке , чтобы получился текст . спиши его, расставляя пропущенные знаки препинания и составляя схемы предложения с однородными членами . бысторо пролетело лето. исчезли цветыю с каждым днем все меньше и меньше становиться на деревьях листьев . рава клониться к земле и багровая золотистая. только озимь преливаеться зеленым бархотом.но ветер срывает и это убранство.

Быстро пролетело лето. Исчезли цветы. С каждым днем все меньше и меньше становится на деревьях листьев. Трава клонится к земле и как будто просит снега. Пришла осень. Трепетная осинка стоит вся красная багровая золотистая. Только озимь переливается зеленым бархатом. Но ветер срывает и это убранство.

Все затихло в Москве. Редко, редко где слышится визг колес по зимней улице. В окнах огней уже нет, и фонари потухли. От церквей разносятся звуки колоколов и, колыхаясь над спящим городом, поминают об утре. На улицах пусто. Редко где промесит узкими полозьями песок с снегом ночной извозчик и, перебравшись на другой угол, заснет, дожидаясь седока. Пройдет старушка в церковь, где уж, отражаясь на золотых окладах, красно и редко горят несимметрично расставленные восковые свечи. Рабочий народ уж поднимается после долгой зимней ночи и идет на работы. 

А у господ еще вечер. 

В одном из окон Шевалье из-под затворенной ставни противузаконно светится огонь. У подъезда стоят карета, сани и извозчики, стеснившись задками. Почтовая тройка стоит тут же. Дворник, закутавшись и съежившись, точно прячется за угол дома. 

«И чего переливают из пустого в порожнее? — думает лакей, с осунувшимся лицом, сидя в передней. — И все на мое дежурство!» Из соседней светлой комнатки слышатся голоса трех ужинающих молодых людей. Они сидят в комнате около стола, на котором стоят остатки ужина и вина. Один, маленький, чистенький, худой и дурной, сидит и смотрит на отъезжающего добрыми, усталыми глазами. Другой, высокий, лежит подле уставленного пустыми бутылками стола и играет ключиком часов. Третий, в новеньком полушубке, ходит по комнате и, изредка останавливаясь, щелкает миндаль в довольно толстых и сильных, но с отчищенными ногтями пальцах, и все чему-то улыбается; глаза и лицо его горят. Он говорит с жаром и с жестами; по видно, что он не находит слов, и все слова, которые ему приходят, кажутся недостаточными, чтобы выразить все, что подступило ему к сердцу. Он беспрестанно улыбается. 

— Теперь можно все сказать! — говорит отъезжающий. — Я не то что оправдываюсь, но мне бы хотелось, чтобы ты, по крайней мере, понял меня, как я себя понимаю, а не так, как пошлость смотрит на это дело. Ты говоришь, что я виноват перед ней, — обращается он к тому, который добрыми глазами смотрит на него. 

— Да, виноват, — отвечает маленький и дурной, и кажется, что еще больше доброты и усталости выражается в его взгляде. 

— Я знаю, отчего ты это говоришь, — продолжает отъезжающий. — Быть любимым, по-твоему, такое же счастье, как любить, и довольно на всю жизнь, если раз достиг его. 

— Да, очень довольно, душа моя! Больше чем нужно, — подтверждает маленький и дурной, открывая и закрывая глаза. 

— Но отчего ж не любить и самому! — говорит отъезжающий, задумывается и как будто с сожалением смотрит на приятеля. — Отчего не любить? Не любится. Нет, любимым быть — несчастье, несчастье, когда чувствуешь, что виноват, потому что не даешь того же и не можешь дать. Ах, Боже мой! — Он махнул рукой. — Ведь если бы это все делалось разумно, а то навыворот, как-то не по-нашему, а по-своему все это делается. Ведь я как будто украл это чувство. И ты так думаешь; не отказывайся, ты должен это думать. А поверишь ли, из всех глупостей и гадостей, которых я много успел наделать в жизни, это одна, в которой я не раскаиваюсь и не могу раскаиваться. Ни сначала, ни после я не лгал ни перед собой, ни перед нею.

План.

Русские традиции в полотнах Б. Кустодиева.Широкая Масленица.Картина как сокровищница родной культуры.

Кисти Бориса Кустодиева принадлежит несколько полотен с названием "Масленица". В то время как в России строилось новое государство, он вновь и вновь возвращался к глубинным традициям, воспевая историю и культуру своей родной земли. Во всех его полотнах просматривается увлечение творчеством П. Брейгеля: это и высокая точка зрителя, панорамность композиции, некоторая театральность, внимание к деталям. Но основной  целью художника было показать жизнь представителей разных классов дореволюционной Росси. Не враждующих, а объединенных ярким празднеством.

На полотне 1919 года перед нами пушистая русская зима: залитый радостным светом день, высокое чистое небо, еще белесое от мороза, укутанные по самые крыши избы, накатанные дороги. Все действо начинается от недавно отзвонившей церкви, что золотится куполами на холме. Потом дорога ныряет по улочкам уездного городка и выносит празднующих горожан на площадь. Тут звенят голоса зазывал, летящие то из театрального балагана, то из трактира, спешащего угостить горячим чаем и всевозможными блинами. Дефилируют купчихи в обновах, молодежь, запрягши сани в лихие тройки, спешит погулять и позабавиться. Народ попроще торгует, ест, пьет, толпятся зеваки, веселят народ скоморохи.

Все сцены и детали картины выписаны с большой любовью. Одинаковое внимание уделено разным слоям общества, всех их связывает традиционный русский праздник Масленицы. Маленький городок живет и звучит в едином веселье. Картина очень напоминает работы мастеров Палеха своей яркостью и сказочностью образов, чистотой красок и умиротворением. Близка она по духу и русским сказкам известнейших писателей 18-19 веков. Заканчивая описание картины, так и хочется процитировать присказку: "И был пир на весь мир. Я там был, мед-пиво пил".