Кто знает сказку или это рассказ. мы делали изложение про воронёнок пипуш? можете написать весь текст. как я знаю там он мог сожрать все и палец и что то такого. ! мне сильно надо!

Все животные, которые жили на нашем дворе, попадали ко мне только по воле случая. Не припомню, чтобы я когда-нибудь купил себе хотя бы одну собаку или кота. И всё-таки порой по нашему двору разгуливало одновременно пять собак, несколько кошек, ёжик, галка, ручная гусыня, которая разговаривала с нами, как человек. А об утках, курах даже и вспоминать не стоит!
Зато стоит вспомнить Пипуша, ворона, — личность, во всех отношениях достойную внимания. Случай даровал его нам в самом нежном возрасте. Воронёнок едва оперился, а вокруг его клюва торчали жёлтые усики — признак, по которому, как известно, узнают птичьего младенца, иными словами — желторотого птенца.
В раннем детстве Пипуш мало походил на приличную птицу. Был это просто-напросто вечно разинутый клюв, скачущий на двух ногах. Из этого клюва вылетало хриплое: «Ррааа!» С утра до вечера. Как труба иерихонская! И клюв этот старался сожрать всё, до чего только мог дотянуться. Палец — так палец, палка — так палка. Скатерть на столе, собачий хвост, голова живой курицы — всё у него шло в дело!
Рекся и Пуцек
За эту свою прожорливость Пипуш, понятно, не раз поплатился. Его это, однако, мало смущало. Лишь после того, как он однажды проглотил солидный кусок мыла и два дня просидел нахохлившись и потеряв всякий интерес к жизни, он начал несколько умерять свои аппетиты.
Но спустя недолгое время он ухитрился заглотать с полметра тонкого резинового шланга. Что тут было! Воронёнок носился по двору как ошалелый, орал во всё горло, махал крыльями, а из клюва у него торчал конец шланга. Наконец кто-то, сжалившись, вытащил шланг. Пипуш выпил всю воду из куриной поилки, встряхнул головой и крякнул. С этого часа он уже не бегал с вечно разинутым клювом и старательно избегал длинных предметов — настолько длинных, что их нельзя было проглотить сразу.
Воронёнок рос и с возрастом становился умнее. Вскоре он понял: всё, что доме достойно внимания, происходит на кухне. И он делал всё от него зависящее, чтобы из кухни не выходить.
Неприятно мне это говорить, — ибо со временем воронёнок наш стал почтенной птицей, — но более бесстыдного воришку, чем Пипуш в детстве, трудно себе представить. Крал он прямо из-под носа, крал всё, что только мог схватить. До того обнаглел, что однажды захотел попробовать наши котлеты, которые как раз жарились на плите. И, решив, что котлеты со сковороды всего вкуснее, прыгнул обеими ногами прямо на раскалённую плиту!
Рекся и Пуцек
Худо было Пипушу, очень худо! Еле-еле мы его
После этой катастрофы воронёнок стал заметно осторожнее. От кухонной плиты он держался на почтительном расстоянии.
Вообще Пипуш, по мере того как рос, узнавал жизнь всё лучше и прекрасно помнил всё, что однажды видел или узнал по опыту. Он хорошо знал, что можно себе позволить со мной, что ему простит Крися и за что ему влетит от Катерины.
Изучил он и характеры наших собак и пришёл к убеждению, что можно не обращать внимания на их лай, рычание и даже на грозный оскал зубов. Нужно только вскочить собаке на спину и бить её клювом по голове — куда попало.
Понял он, что и с Имкой, кошкой, можно справиться. А у кошки нашей был, надо сказать, довольно тяжёлый характер, и она вертела всем двором как хотела. Когда же Пипуш справился с Имкой, он начал наводить на дворе свои порядки. Выгнал раз и навсегда всех котов, которые приходили в гости к Имке; запретил чужим собакам даже заглядывать к нам во двор.
Не думайте, однако, что Пипуш вообще не терпел чужих. Ничего подобного! Были у него свои симпатии. Вот детей он, правда, недолюбливал. Вероятно, потому, что шагах в ста от нас находилась местная школа. Возвращаясь из школы, шумная гурьба детворы пробегала возле самого нашего забора.
Нельзя сказать, чтобы ребята вели себя на улице очень тихо. Шуму и гаму, по правде сказать, было всегда немного больше, чем нужно. Я им это охотно прощал, но вот Пипуш очень не любил крика.
Ворон хорошо знал, когда кончаются занятия. В эту пору он всегда сидел высоко на липе и кричал с её верхушки своё «ррааа». Что, несомненно, означало: «Тихо вы там, мелюзга! Нельзя кричать на улице!»
Ну, а ребята, естественно, на Пипушевы выговоры не обращали внимания, а может быть, кое-кто ему даже показывал мимикой, что ни в грош его не ставит. Отсюда и обиды, понятно?
Но как раз среди школьников Пипуш нашёл подружку, и самую настоящую, задушевную. Звали её Вацкой. Этакая малышка с белобрысыми косичками, заплетёнными туго-туго. Торчали они у неё как две проволочки.
Рекся и Пуцек
Была это тихая, кроткая девочка. Её зелёные, как неспелый крыжовник, глаза смотрели на свет, словно удивляясь, что небо такое голубое, что цветы так чудесно пахнут. Видели таких девчушек?
Это всё что вошло это рассказ про воронёнка Пипуш.

В Грамматическом царстве, в Морфологическом государстве, в городе Частей речи, в доме Частиц жила-была частица Не. Или не жила, или не в Городе, или не в Государстве. Не поймешь. Да и неважно. Это же сказка. До того была это неприятная и вздорная особа, что никто не мог найти с ней общего языка. И, несмотря на то, что она служебная часть речи, была она до того гордая, своенравная и заносчивая, что побаивались её и самостоятельные части речи, не говоря уже о её соседях предлогах и союзах.

 

Особенно не складывались отношения у Не с глаголами. Приходит как-то к Не глагол Работать, а она тут же ему заявляет: «Не работать». И не солоно хлебавши уходит глагол ни с чем. Такая же история приключилась и с другими глаголами: учиться, смотреть, гулять. Не могут они ничего сделать со вздорной частицей. Решили собрать общий сход Глаголов и поставить вопрос ребром: либо частица Не будет работать, либо выселить её из Грамматического царства. Сказано — сделано. Пришел грозный отряд Инфинитивов и прочих глагольных форм к дому частицы Не. Но ждало их полное разочарование. Не пришла, не слушала, не исполняла. Да ещё и защитников пригласила. Странные они какие-то: на голове огромные приставки со знаком не, а сами не поймешь кто. Здоровится, годовать, навидеть, взлюбить, волить, доумевать. Так и заявили эти странные существа: «Не отдадим вам частицу свою ненаглядную, ни мы, ни наши родственники жить без нее не могут, поэтому мы будем жить в ее доме и защищать от всяких посягательств, а если вам она не нравится, уходите прочь и живите без неё».

Объяснение:

В Грамматическом царстве, в Морфологическом государстве, в городе Частей речи, в доме Частиц жила-была частица Не. Или не жила, или не в Городе, или не в Государстве. Не поймешь. Да и неважно. Это же сказка. До того была это неприятная и вздорная особа, что никто не мог найти с ней общего языка. И, несмотря на то, что она служебная часть речи, была она до того гордая, своенравная и заносчивая, что побаивались её и самостоятельные части речи, не говоря уже о её соседях предлогах и союзах.

 

Особенно не складывались отношения у Не с глаголами. Приходит как-то к Не глагол Работать, а она тут же ему заявляет: «Не работать». И не солоно хлебавши уходит глагол ни с чем. Такая же история приключилась и с другими глаголами: учиться, смотреть, гулять. Не могут они ничего сделать со вздорной частицей. Решили собрать общий сход Глаголов и поставить вопрос ребром: либо частица Не будет работать, либо выселить её из Грамматического царства. Сказано — сделано. Пришел грозный отряд Инфинитивов и прочих глагольных форм к дому частицы Не. Но ждало их полное разочарование. Не пришла, не слушала, не исполняла. Да ещё и защитников пригласила. Странные они какие-то: на голове огромные приставки со знаком не, а сами не поймешь кто. Здоровится, годовать, навидеть, взлюбить, волить, доумевать. Так и заявили эти странные существа: «Не отдадим вам частицу свою ненаглядную, ни мы, ни наши родственники жить без нее не могут, поэтому мы будем жить в ее доме и защищать от всяких посягательств, а если вам она не нравится, уходите прочь и живите без неё».

Объяснение:

а