Просклонять числительные 20, 25, 40, 558, 900.

им.п. двадцать       двадцать пять       сорок     пятьсот пятьдесят восемь

род.п двадцати       двадцати пяти       сорока   пятисот пятидесяти восьми

дат.п двадцати       двадцати пяти       сорока   пятистам пятидесяти восьми

вин.п двадцать      двадцать пять     сорок     пятьсот пятьдесят восемь

тв.п двадцатью     двадцатью пятью   сорока   пятьюстами пятьюдесятью восемью

пр.п   двадцати     двадцати пяти     сорока   пятистах пятидесяти восьми

       

          девятьсот

        девятисот

        девятистам

        девятьсот

        девятьюстами

      девятистах

         

 

летние каникулы начались дождливым июнем и бесконечной скукой. давно перечитанная любимая книга валялась на этажерке рядом с альбомом для рисования. капли дождя монотонно стучали в окно, и настроение становилось все хуже.   вдруг, однажды утром, меня разбудил какой-то странный звонок. я распахнула глаза и тут же зажмурилась. солнце било сквозь ажурное плетение занавесок веселыми, янтарными россыпями. звонок повторился прямо за моей дверью, которая внезапно открылась настежь, и в комнату въехал новенький, сверкающий никелированным рулем, велосипед. мама, не переставая, нажимала на язычок звонка, и эта трель казалась мне прекраснейшей музыкой.   быстро, без обычных капризов, я проглотила овсяную кашу, и мы с мамой отправились на улицу, чтобы научиться ездить на велосипеде. то есть я ехала, а мама поддерживала сзади за сиденье. вся в выбоинах дорога была усеяна большими и маленькими лужами после дождя. переднее колесо выписывало замысловатые пируэты, неуверенно объезжая их. я вцепилась «мертвой» хваткой в руль, пытаясь удерживать равновесие, и все время оглядывалась на маму, бегущую за мной трусцой. мне казалось, если мама выпустит из рук сиденье, то я сразу грохнусь. от таких предположений тут же начинали жечь несуществующие ссадины на коленках.   с небольшими перерывами, снова и снова, и уже появились новые успехи. я стала более уверенно держать руль и даже умудрялась любоваться пейзажем. трава и кроны деревьев по обочинам дороги, усыпанные бисером дождевых капель, сверкали в лучах солнца изумрудными переливами. в лужах отражались пушистые облака. в тот момент я точно знала, что такое счастье.   я все быстрее набирала скорость, и все реже оглядывалась на маму. мне хотелось обнять весь окружающий мир, со всеми поделиться своей радостью и восторгом. я ликовала! подъезжая к огромной луже, я была спокойна и уверенна в себе и, конечно, в маме, которая меня страховала, когда вдруг далеко позади услышала родной голос: «! ты молодец! ». оглянувшись, я поняла, что мама действительно сильно отстала. руль предательски дрогнул, и мы с моим новеньким велосипедом благополучно шлепнулись в самую середину прозрачной лужи. тысячи брызг тут же продезинфицировали мои содранные коленки.   мама бежала ко мне, заразительно смеясь в паузах между утешениями. я смотрела на нее, такую молодую, красивую, родную и любимую, и мечтала только об одном – чтобы эта невидимая душевная связь длилась бесконечно.

ответ:

идя по указанным вами пунктам, могу сказать о сатлыкове следующее. я познакомился с его произведениями, примерно в тринадцать лет. причём так хорошо помню, что они мне понравились, не смотря на то, что я практически ничего не понял из написанного. в дальнейшем я возвращался перечитывать салтыковские вещи. салтыков на меня оказал сильное влияние, и,будучи в юном возрасте, я решил, что относится к окружающему надлежит с иронией.сочинял для собственного развлечения обличительные фельетоны, я подражал приёмам салтыкова, при этом добился результатов: мне не однажды приходилось ссорится с окружающими и выслушивать горькие укоризны.

не судите