Поле, которое стелется и страдательные причастия.своилена / которую кто-то скосил (страд. прич.петуха, каждое облако, плывущее по бледному и высокому небуПо К. Г. Паустовскому)11. Выпишите из текста сначала действительные причастия, затемОбразец. Падающие листья - листья, которые сами падатрава, которая кем-тоЛюбишь каждую травинку, поникшую от росы, согретую солн-покрытое росой, трепещущее в безветрии листьями, каждый крик.​

Серебро-ср.р.                                              пальто
Поле-ср.р.                                                     самбо
Дерево-ср.р                                                  какао
Яблоко                                                          кофе
Небо                                                              турне
чувство                                                          фойе
море                                                               драже
Везде средний род,если не ошибаюсь .Вот только кофе-вроде он мой-мужской род. 
Горячий кофе,красивое пальто,вкусное какао

В продолжении каждого месяца он хотя один раз наведывался к Петровичу, чтобы поговорить о шинели, где лучше купить сукна, и какого цвета, и в какую цену, и хотя несколько озабоченный, но всегда довольный возвращался домой, помышляя, что наконец придет же время, когда все это купится и когда шинель будет сделана.  Ни один раз в жизни не обратил он внимания на то, что делается и происходит всякий день на улице, на что, как известно, всегда посмотрит его же брат, молодой чиновник, простирающий до того проницательность своего бойкого взгляда, что заметит даже, у кого на другой стороне тротуара отпоролась внизу панталон стремешка, – что вызывает всегда лукавую усмешку на лице его.

Теперь уже всякий частный человек считает в лице своем оскорбленным все общество.

Но Акакий Акакиевич если и глядел на что, то видел на всем свои чистые, ровным почерком выписанные строки, и только разве если, неизвестно откуда взявшись, лошадиная морда помещалась ему на плечо и напускала ноздрями целый ветер в щеку, тогда только замечал он, что он не на середине строки, а скорее на средине улицы. 

Акакий Акакиевич через кухню, не замеченный даже самою хозяйкою, и вступил наконец в комнату, где увидел Петровича, сидевшего на широком деревянном некрашеном столе и подвернувшего под себя ноги свои, как турецкий паша. 

Ноги, по обычаю портных, сидящих за работою, были нагишом. 

И прежде всего бросился в глаза большой палец, очень известный Акакию Акакиевичу, с каким-то изуродованным ногтем, толстым и крепким, как у черепахи череп. 

Потом обратил его подкладкой вверх и вновь покачал, вновь снял крышку с генералом, заклеенным бумажкой, и, натащивши в нос табаку, закрыл, спрятал табакерку и наконец сказал:«Нет, нельзя поправить: худой гардероб!»