Решите уравнение , используя основное свойство пропорции: б) 5 = 2, 5 2х+3 4, 5 в)х+7=2х-3 3 5

  5 = 2,5                                           в)   5(х+7)=3(2х-3)  2х+3   4,5                                           5х+35=6х-9

(2х+3)2,5=5*4,5                                   35+9=6х-5х

2х+3= 22,5: 2,5                                     44=х

  2х+3=9

2х=9-3=6

х=6: 2

х=3 

2х+3 4,5 5х+35=6х-9(2х+3)2,5=5*4,5 35+9=6х-5х2х+3= 22,5: 2,5 44=х 2х+3=92х=9-3=6х=6: 2

Оте́чество  → всего слогов 4:   о-те́-че-ствобукв 9, звуков 9: о  →  [а]—гласный, безударныйт  →  [т']—согласный, парный мягкий, парный глухойе  →  [э]—гласный, ударныйч  →  [ч']—согласный, непарн. мягкий, непарн. глухойе  →  [и]—гласный, безударныйс  →  [с]—согласный, парный твердый, парный глухойт  →  [т]—согласный, парный твердый, парный глухойв  →  [в]—согласный, парный твердый, парный звонкий, сонорныйо  →  [а]—гласный, безударный

Никакое самое яркое словесное описание героя не может представить читателю с такой конкретной определенностью его облик, как это делает иллюстрация. таким образом, иногда рисунок может стать барьером между читателем и авторским замыслом.  у каждого читателя есть личное отношение к прочитанному. есть заветные книги, которые входят в жизнь каждого из нас как факты нашей собственной биографии. эти "первые встречи" с шедеврами мировой остаются в памяти читателя связанными с бурей чувств и переживаний, ими пробужденных. как суметь иллюстратору не оскорбить это заветное, не разрушить "кристаллизацию" ? стендаль употребляет этот термин, анализируя процесс зарождения и развития чувства любви, но этот же термин применим и к чтению, и к созерцанию прекрасного.  каждый читатель создает своего гамлета, свою татьяну ларину, свою наташу ростову. совпадут ли образы, созданные иллюстратором, с читательскими ассоциациями ? случается, что зрительный образ как назойливая конкретность только мешает "кристаллизации" читательской мысли.  эти опасные свойства иллюстрации обязывают художника - иллюстратора осторожно подходить к произведению.  только при наличии особого "избирательного сродства" между писателем и иллюстратором, как чудо, случается слияние зрительного и образа в нерасторжимое единство, и тогда иллюстрация остается в сознании читателя как постоянный спутник книги.   так, для многих читательских поколений "дон кихот" и "гаргантюа и пантагрюэль", "мюнхаузен" и "старый моряк" неотделимы от гюстава доре, "медный всадник" непременно на память рисунки александра бенуа, а "демон" - иллюстрации врубеля.