Вчем суть идей либерализма и свободы

Это сладкое слово «свобода», безусловно, – одно из самых употребимых в политическом лексиконе. Дав название влиятельнейшему политическому течению – либерализму, оно, казалось бы, не содержит в себе никаких секретов и неразгаданных тайн. Более того, благодаря французам, у нас есть и живописный (Делакруа «Свобода на баррикадах»), и скульптурный (статуя Свободы в Нью-Йоркском порту) портреты Свободы, что делают ее столь же несомненной, как Венера Милосская. К сожалению, слово свобода стало «общим местом». Диктаторские, тоталитарные режимы тоже клянутся ею, провозглашают себя и опекунами подлинной свободы. Давно уже известно, что во имя свободы совершались не только величайшие подвиги, но и величайшие преступления. Если отважиться войти в дебри философских идей и теорий, посвященных проблеме свободы можно обнаружить обескураживающее открытие. Свобода здесь выступает в разном обличье и сочетаниях. Она оборачивается необходимостью, прикидывается рабством, ходит под ручку то с выбором, то со своим двойником – волей. Ее можно увидеть облаченной то в белоснежные одежды святой, то разряженной в пестрый наряд блудницы. Наконец, она размножается и становится «гражданскими свободами». Завершилось второе тысячелетие. На его исходе происходили глобальные политические изменения. Практически размыта двухполюсность мира, в борьбе двух систем, двух мировоззрений терпит поражение коммунистическая идеология. Однако не сделан окончательный вывод в пользу одной из моделей миропорядка – либеральной или государственной. Спор между этими системами продолжается. Ни у одной из них нет явного преимущества перед другой. Нельзя отрицать, что жизненные стандарты (уровень потребления, жизненные условия и т.д.) в либеральных странах выше, и это серьезная заслуга либерализма: ведь человек – во многом животное, как бы мы того ни стеснялись, и материальное благосостояние, конечно, необходимо человеку… Но недостаточно, как говорят математики. Страны, представляющие государственность как модель общества, провозглашают главенствующими моральные ценности, доминирующими – общественные интересы. И вся сложность, как всегда, – найти меру, «золотую середину», которая индивидуальна не только для каждого народа, но и для каждого периода истории этого народа. Если социальный строй смещен от «золотой середины» в сторону либерализма, то общество духовно опустошается, растут преступность, наркомания, разрушается природа. Если социальный строй более государственен, чем оптимально необходимо, то стагнирует экономика, ухудшается материальное положение людей, «задыхаются» от невозможности реализовать себя или уходя в преступную экономику энергичные люди. А самое главное, никто извне не сможет определить эту меру, кроме как сам народ. Поэтому навязывание извне своего понимания «золотой середины» народу приводит к созданию напряженности внутри этого народа-жертвы, такое навязывание является не чем иным, как закладыванием мины замедленного действия.

В этом году я взял на раскопки Сашу и Элю, воронежских школьников. В поисках рва, защищавшего Херсонес, они долбили каменистую землю Севастополя. Они были на экскурсиях, слушали лекции по эпиграфике (наука о надписях) и нумизматике (наука о монетах).

Но, кажется, самое интересное для них начиналось, когда садилось солнце и наш палаточный городок погружался в сон. Крадучись, они выходили наружу и, убедившись, что поблизости никого нет, закутывались в простыни и подвязывали кеды ремешками, вытянутыми из чьих-то брюк. Кажется, их не устраивало, что не осталось в живых ни одного херсонесита, что древний город лежит в развалинах и на плитах его улиц обрывки газет, окурки и прочий мусор, оставленный пляжниками. О как они ненавидели этих равнодушных к истории обывателей, норовящих стянуть кусок мрамора, чтобы усесться поудобнее. Между собой они называли их «варварами» или «троглодитами», а услышав их неизменный вопрос: «Много золота выкопали?» — смеялись им в лицо. Они не понимали, как можно играть в карты на плитах древней базилики или положить купальник на коринфскую капитель. Они были патриотами Херсонеса. Простыни превращались в хитоны, кеды в сандалии, английские булавки в фибулы. Они просили называть себя не Сашей и Элей, а Тимоном и Архесо.

…Я шёл за ними, прячась за колоннами. Тимон опирался на посох. Архесо поддерживала почтенного старца за локоть, как подобает верной спутнице. На берегу Понта Эвксинского (то бишь Чёрного моря) херсонеситы оживились. Набрав камней, они стали швырять их в волны. Может быть, они отражали нападение вражеских кораблей. Тех самых, которые проплыли мимо Херсонеса в Каламиту. Безвестный художник с удивительным искусством вырезал их контуры на камне, во внутренней части башни. Мы были одними из первых, кто видел этот удивительный памятник.

Около 1200 г. до. н.э. греческие города объединились под предводительством царя Микен и выступили против Трои. Греки разрушили и сожгли Трою. Но потом в Грецию с севера вторглись воинственные племена. Они разрушили Микены и многие другие города. Произошел упадок культуры, греки перестали пользоваться письмом и забыли его. Среди пришельцев были и греческие племена, родственные тем, что жили в Греции до их вторжения. Они поселились на опустевших землях

Первое уничтожение греческого языка произошло во времена Византии. последующее во время правления османов