В распоряжении учёных крайне мало сведений о мифологии древних славян, особенно же это касается времён общеславянского единства. Это объясняется многими факторами, и прежде всего — отсутствием собственной письменности и удалённостью от основных центров городской латинской или грекоязычной письменной культуры.
При отсутствии оригинальных мифологических текстов судить о язычестве славян как исторической стадии общеславянской культуры можно лишь по вторичным данным — археологическим и книжно-письменным источникам (летописи, хроники и т. д.), иностранным свидетельствам, церковным поучениям против язычества (см. труды Н. М. Гальковского, Е. В. Аничкова, В. И. Мансикки, Д. К. Зеленина, Л. Нидерле, Г. Ловмяньского, А. Гейштора, С. Урбаньчика, В. Чайкановича и др.), а также на основе сопоставления славянских данных с данными других индоевропейских (балтийской, иранской, германской и др.) культурных традиций (см. прежде всего работы В. В. Иванова и В. Н. Топорова). Наиболее богатыми источниками изучения славянского язычества как культурной модели и реконструкции древнеславянских представлений остаются «современные» (относящиеся к XIX—XX векам) языковые, этнографические и фольклорные свидетельства славянских традиций[2].
Одним из первых письменных источников по религии древних славян является описание византийского историка Прокопия Кесарийского (VI век), который упоминал жертвоприношения верховному богу славян — громовержцу, речным духам («нимфам») и др.[3]:
ответ:В главе “Максим Максимыч” романа М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени” изображена последняя встреча Г. А. Печорина со штабс-капитаном Максимом Максимычем спустя пять лет после того, как они виделись. Несмотря на то что старик долго, с нетерпением ждал своего давнего друга, а когда тот прибыл, побежал навстречу ему “что было мочи”, Печорин ответил на это холодной улыбкой и вежливой фразой. Ошеломленный, “со слезами на глазах”, старик не знал, что сказать.
Он в ту минуту представлял из себя жалкое зрелище: ”едва мог дышать; пот градом катился с лица его. колена его дрожали”. Слегка успокоившись, Максим Максимыч начал вспоминать жизнь в крепости, охоту, Бэлу. После чего Печорин “чуть-чуть побледнел и отвернулся”.Я думаю, что Печорин в этой сцене – несчастный человек, которому еще раз напомнили
о горько пережитом Он прекрасно знает Максима Максимыча, представляет и во которые тот начнет задавать, и воспоминания, которыми тот начнет делиться. Поэтому и избегает встречи со старым сослуживцем. Увы!
Избежать ее не удалось. И случилось то, что предвидел герой Лермонтова. Максим Максимыч, забыв о тактичности и не думая о чувствах своего друга, сразу же завел разговор о Бэле, той самой девушке, чья смерть вызывает у Печорина не только грусть, но и глубочайшее чувство вины.
Образно говоря, лучший по крепости друг с первой минуты встречи начинает “сыпать соль” на душевную рану Печорина. И что остается герою? Нагрубить старику?
Резко оборвать его? Нет уехать!
Прервать эту неожиданную и неприятную для него встречу.
Объяснение:
Поделитесь своими знаниями, ответьте на вопрос:
Сочинение на тему : что такое честь для гринева? (капитанская дочка)