Що сталося б у моєму житті якби я стала гуллівером

Мне было бы неудобно. всё вокруг маленькое и неудобное. лучше быть обычным человеком.

Тягостное чувство возникает по окончании чтения рассказа к. г. паустовского «телеграмма». не светлая печаль, тихая грусть и примирительная гармония с миром, но какой-то тяжеленный темный камень на душе. будто бы чувство вины, постигшее настю слишком поздно, ложится в какой-то степени и на меня. вообще подобные темы не так уж свойственны общеизвестному паустовскому, изучаемому в школе и любимому маленькими детьми. мы все знаем автора, уважающего и ценящего родную природу, мастера тонких и трогательных описаний каждой травинки, жучка, солнечных восходов. психологического, трагического, о старости одинокой думающего паустовского знает далеко не каждый. а может, и не хочет знать. потому что такие книги читать трудно, мрачно. итак, о чем за задуматься «телеграмма» заставляет читателя? в рассказе много пространства и букв уделяется некоему скульптору, его бедственному положению, его талантливым работам, удачной выставке и т.д. но все эти детали, художественную деятельность описывающие — лишь ширма, прикрывающая главную тему, сущность и идею произведения. поэтому рассуждать о судьбах художников я не буду. перейду к тому, что поразило, растрогало и расстроило меня. старость. одинокая, полуслепая, неопрятная, сирая. бывшая красавица и светская барышня, дочка известнейшего художника, прожившая молодые годы в париже, теперь она — усохшая старушонка, всеми оставленная среди обломков былых воспоминаний. квартира — почти уже музей, но до его пока ещё живой хозяйки никому нет дела. кроме бестолковой босоногой девчонки, с которой не о чем и поговорить, которая не понимает ценности этой дряхлой роскоши, руин «винтажа», бесценных фотографий… но самое обидное (это слово не выражает всей гаммы эмоций, оно безлико, собирательно и слишком «нормально») — то, что старушка совершенно не нужна собственной дочери. молодая женщина, в расцвете сил и карьеры, занята откапыванием талантов, организацией выставок и инсталляций, эй просто некогда заниматься мелкими проблемами престарелой матери. получила письмо — значит, ещё жива. и слава богу! чего же ещё! ехать куда-то — это же долго, это значит — потерять драгоценное время без толку, ни на что. на темную комнату, засиженные мухами портреты, слышанные уже много раз рассказы… ах, как скучно! потом! думаешь: а я? много я прихожу, , слушаю? не родителей, конечно, они пока в силе, в работе, в планах, им всего этого не требуется. а бабушка? дедушка? дряхлые, тихие, неприхотливые. доверчивые и болтливые. не ждущие подарков, сюрпризов, внимания особенного. позвонили им — столько радости! а если уж приехать в гости расщедрились — вообще праздник! «телеграмма», которая опоздала, мне ещё раз (поскольку эта мысль, конечно же, не нова даже для школьника) напомнила: все нужно делать вовремя! говорить близким о том, что ты любишь их и ценишь, проводить с ними вечера вместо того, чтобы по танцам-клубам мотаться. клубы не денутся никуда и через 10 лет. а вот старики…

Повесть-сказка ставит перед читателем более сложную , чем просто сказка: на примере вымышленной ситуации предлагает ему разобраться в человеческих отношениях, научиться различать плохое и хорошее в характерах и поступках героев. повесть-сказка, с одной стороны, создаёт воображаемый мир, а с другой стороны, рассказывает о мире реальном. сочетание сказочности и реалистичности и определяет специфику этой разновидности сказки. эта двойственность проявляется на всех уровнях: сюжетном, композиционном, стилистическом.