Краткое содержание рассказа " серебряное копытце" п.п.бажов

Дедушка с завода взял к себе сиротку даренку и ее кота. как-то он ей рассказал сказку про оленя с серебряными копытами, который когда бьет ножкой выбивает самоцветы. как-то он ушел работать, а даренку оставил одну дома. вечером она увидела, что ее кот куда-то ушел, выбежала на улицу его искать и увидела на крыше оленя с серебрянными копытами, который усыпал всю крышу самоцветами. но утром, когда пришел дедушкаих уже не было

28 ноября – день рождения великого русского советского журналиста, поэта, прозаика и сценариста Константина Михайловича Симонова (1915–1979). Он автор более чем ста работ различных жанров. Его собрание сочинений составляет десять томов! Герой Социалистического Труда и лауреат шести Сталинских премий. Начинал войну в звании батальонного комиссара, дослужился до чина подполковника, а после войны ему присвоили звание полковника. Симонов был и на самом крайнем юге советско-германского фронта, и на самом крайнем севере: ходил на подводной лодке и высаживался с десантом в Арктике… После войны вышел его знаменитый дневник «Разные дни войны» – один из самых откровенных и правдивых сборников воспоминаний о Великой Отечественной. Он встречался со многими военачальниками, брал интервью у Жукова и других Маршалов и Генералов Победы.

Первому, старшему изо всех, Феде, вы бы дали лет четырнадцать. Это был стройный мальчик, с красивыми и тонкими, немного мелкими чертами лица, кудрявыми белокурыми волосами, светлыми глазами и постоянной полувеселой, полурассеянной улыбкой. Он принадлежал, по всем приметам, к богатой семье и выехал-то в поле не по нужде, а так, для забавы. На нем была пестрая ситцевая рубаха с желтой каемкой; небольшой новый армячок, надетый внакидку, чуть держался на его узеньких плечиках; на голубеньком поясе висел гребешок. Сапоги его с низкими голенищами были точно его сапоги - не отцовские. У второго мальчика, Павлуши, волосы были всклоченные, черные, глаза серые, скулы широкие, лицо бледное, рябое, рот большой, но правильный, вся голова огромная, как говорится, с пивной котел, тело приземистое, неуклюжее. Малый был неказистый, - что и говорить! - а все-таки он мне понравился: глядел он очень умно и прямо, да и в голосе у него звучала сила. Одеждой своей он щеголять не мог: вся она состояла из замашной рубахи да из заплатанных портов. Лицо третьего, Ильюши, было довольно незначительно: горбоносое, вытянутое, подслеповатое, оно выражало какую-то тупую, болезненную заботливость; сжатые губы его не шевелились, сдвинутые брови не расходились - он словно все щурился от огня. Его желтые, почти белые волосы торчали острыми косицами из-под низенькой войлочной шапочки, которую он обеими руками то и дело надвигал себе на уши. На нем были новые лапти и онучи; толстая веревка, три раза перевитая вокруг стана, тщательно стягивала его опрятную черную свитку. И ему и Павлуше на вид было не более двенадцати лет. Четвертый, Костя, мальчик лет десяти, возбуждал мое любопытство своим задумчивым и печальным взором. Все лицо его было невелико, худо, в веснушках, книзу заострено, как у белки; губы едва было можно различить; но странное впечатление производили его большие, черные, жидким блеском блестевшие глаза: они, казалось, хотели что-то высказать, для чего на языке, - на его языке по крайней мере, - не было слов. Он был маленького роста, сложения тщедушного и одет довольно бедно. Последнего, Ваню, я сперва было и не заметил: он лежал на земле, смирнехонько прикорнув под угловатую рогожу, и только изредка выставлял из-под нее свою русую кудрявую голову. Этому мальчику было всего лет семь.