Барышня крестьянка для читательского дневника чтобы учительница не ​

Настя -Второстепенный персонаж, горничная Лизы Муромской и поверенная в ее тайных делах. Она всегда к услугам хозяйки и готова выполнять любые ее поручения. По натуре Настя расторопна, деловита, но немного ветрена.

Жаксон -Англичанка, женщина сорока лет, воспитатель Лизы. Ей не нравилось в России, но зарплата в 2000 рублей удерживала её у Муромских. Когда Лиза загримировалась, чтобы Алексей её не узнал при визите в их дом, то сурьму и белила она похитила из комода мисс Жаксон. Потом она покаялась, и англичанка её простила.

Акулина Дочь кузнеца Василья, толстая и рябая девушка. Именно за неё выдавала себя Лиза перед Алексеем.

Василья
Кузнец, имел дочку Акулину, за которую выдавала себя Лиза при встречах с Алексеем.

Трофим
Пастух, сделал лапти для Лизы, за что получил полтинник.

Объяснение:

Абалкин направляется в музей к Майе Глумовой, где хранятся детонаторы и где Сикорски снова сидит в засаде. Максим перехватывает Льва по дороге и пытается убедить его не идти в музей. Абалкин заявляет, что более не желает следовать непонятным запретам и намерен жить на Земле и заниматься тем, чем хочет.

Попытка Максима физически помешать Льву не удаётся. Лев «вырубает» Максима, приходит в музей. Увидев на столе коробку с «детонаторами» он протягивает руку за «своим» значком. Сикорски стреляет в Абалкина и убивает его. Из последних сил Абалкин пытается все же дотянуться до своего детонатора…

Объяснение:

Неожиданно беглецы наткнулись на старого австрийца, который предупредил их о близости немцев. Иван понял, что он не врет. Он забрал у мужчину куртку и черствую булку, и отпустил его. Джулия и Иван принялись бежать, «с безысходной ясностью сознавая, что если немцы пустят собак, им уже не уйти». Оказавшись на безопасном расстоянии, беглецы сели передохнуть, и подкрепить силы хлебом. Внизу послышались выстрелы и крики. Иван увидел фигурку гефтлинга – пленного с завода, который скрывался от погони. Героя не покидала мысль о том, что он зря оставил в живых свидетеля. Опыт показывал, «что именно такие вот обстоятельства чаще всего оказывались для беглецов роковыми». Иван уже трижды совершал побег, и однажды его выдали немцам на первый взгляд, мужики.

Иван и Джулия продолжали продираться сквозь заросли и камни. Постепенно к ним пришла «уверенность, что австриец их все же не выдал», и у них все получится. Во время привала перед героями появился страшный сумасшедший гефтлинг, которому чудом удалось избежать преследования. Он жадно смотрел на хлеб, и что-то хрипло кричал. Иван с тоской понял, что сумасшедший может выдать их – «и убить жалко, и отвязаться невозможно». Он оставил ему кусок хлеба на камне, и беглецы поспешили скрыться.

Джулия рассказала Ивану, что ее отец был богатым владельцем фирмы, фашистом, но она была на стороне коммунистов. Девушка принялась расспрашивать Ивана о его семье. Он рассказал, что до войны жил в небольшом селе Терешки, в Белоруссии. Отец умер, оставив сиротами четырех детей. Эти воспоминания были тяжелыми для парня, и он замолчал.

Беглецы поднялись на высоту, где было «нестерпимо холодно, бушевал, рвал одежду, гудел в расщелинах ошалелый ветер». Джулия очень устала, и уже не могла идти. Иван поначалу хотел ее бросить, но затем посадил хрупкую девушку себе за спину, и продолжил путь.

Когда о его творчестве пишут те, кто с симпатией относится к автору, неизменно присутствует слово «правда»: «Правда, и ничего кроме правды», «Вечная сила правды», «Глубина и мощь правды». А вот когда до Быкова добираются недруги, у кого задача ударить его покрепче, в ход шли и до сих пор идут примерно те же категории, но со знаком минус: неправда о войне, мелкая окопная правда, обыкновенный Иуда. Через пятьдесят лет после победы дошло до открытых писем в газету, в которых бывшие однополчане отказывались идти с Быковым в разведку.