Материнская скала (корейская народная сказка) подберите определение к образам: монаха, старика, женщины

Женщина лицо противоположное мужчине по полу, старик мужчина достигший старости, а монах член религиозной общины, давший обет вести аскетическую жизнь в соответствии с церковными правилами.

Книга рассказов Татьяны Толстой Река Оккервиль вышла в 1999 году в издательстве Подкова и сразу же имела большой ҹитательский успех. Писательница решает непростую художественную задаҹу зафиксировать сам момент того или иного ҹеловеҹеского ощущения, впеҹатления, переживания, взглянуть на повседневную жизнь с тоҹки зрения веҹности. Для этого она обращается к сказоҹной и мифо-поэтиҹеской традициям. Развернутые метафоры Т. Толстой превращают обыденную жизнь в сказку, уводят от проблем повседневности и тем самым позволяют ҹитателю дать простор своей фантазии, предаться ностальгиҹеским воспоминаниям и философским размышлениям. Однако сказка разрушается при столкновении с грубой реальностью, как это происходит, например, в рассказе Свидание с птицей. Загадоҹная волшебница Тамила обораҹивается для мальҹика Пети опустившейся девушкой с самыми прозаиҹескими проблемами. Таинственный, грустный, волшебный мир становится для него мертвым и пустым, пропитанным серой, глухой, соҹащейся тоской.

– А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой! Что это на вас за поповские подрясники? И этак все ходят в академии? – Такими словами встретил старый Бульба двух сыновей своих, учившихся в киевской бурсе и приехавших домой к отцу.
Сыновья его только что слезли с коней. Это были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые лица их были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва. Они были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза в землю.
– Стойте, стойте! дайте мне разглядеть вас хорошенько, – продолжал он, поворачивая их, – какие же длинные на вас свитки! экие свитки! таких свиток еще и на свете не было. А побеги который-нибудь из вас! я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшись в полы.
– Не смейся, не смейся, батько! – сказал наконец старший из них.
– Смотри ты, какой пышный! а отчего ж бы не смеяться?
– Да так; хоть ты мне и батька, а как будешь смеяться, то, ей-Богу, поколочу!
– Ах ты, сякой-такой сын! как, батьку? – сказал Тарас Бульба, отступивши с удивлением несколько шагов назад.
– Да хоть и батьку. За обиду не посмотрю и не уважу никого.
– Как же хочешь ты со мною биться, разве на кулаки? – Да уж на чем бы то ни было.
– Ну, давай на кулаки! – говорил Тарас Бульба, засучив рукава, – посмотрю я, что за человек ты в кулаке!
И отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки, начали насаживать друг другу тумаки и в бока, и в поясницу, и в грудь, то отступая и оглядываясь, то вновь наступая