В каких эпизодах рассказа Юшка начинает звучать музыка​

«Путешествие из Петербурга в Москву» необычное и интересное произведение А.Н.Радищева. Его анализировали многие эксперты, причем анализировали со всех сторон, также, помимо содержания, очень важна сама форма повествования.
Картины жизни, быт, реальные события – все это интересовало и занимало читателя 18 века. Появляется форма мемуаров и писем, а также форма путешествия. Ярким примером жанра путешествие можно считать «Сентиментальное путешествие» Стерна. Но «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева не имеет ничего общего с произведением Стерна. Этот жанр был знаком российским читателям и до Стерна, он использовался в письмах, заметках с описаниями, учащихся за границей.
В произведении Радищева необычный сложный стилистический состав, что является отличительной чертой «Путешествия из Петербурга в Москву». Многие, прочитавшие произведение, считали, что оно слишком многословное, что автор не скупился на лирические отступления во вкусе сентиментализма. Произведения влилось в требования и традиции того времени. Также замечены черты не только сентиментализма, но и реализма. Радищев описывал типичные бытовые потребности из жизни общественных классов, рассматривал различные типы людей и их характеры, влияющие на общественные условия того времени.
Также прослеживаются публицистические цели в «Путешествии из Петербурга в Москву». Радищев не уделяет большого внимания мелочам, детальным описаниям, события не обрисованы в подробностях, главная цель автора – донести до читателя свое нравоучение.
Все герои Радищева эмоциональны, но свои эмоции показывают через замаскированные понятия: «содроганиями», «воплями», «вздохами». Большое внимания уделяется слезам, естественном выражении чувств и эмоций каждого человека. Слезами можно выразить и боль, и радость, и умиление.
Можно сказать, что задачей автор ставил не просто рассказать реальную историю, а скорее донести до читателя свое понимание действительности, свое отношение к проблемам, лежавшим в атмосфере того времени.

Мне очень приглянулся рассказ Паустовского с привлекательным наименованием «Теплый хлеб». Он похож и на сказку, и на притчу, и на ситуацию изо жизни. Рассказ бесконечно поучительный. Все мы знаем, мол, хлеб всему голова. Также  понятно, что невозможно покатываться над больным и несчастным. Даже  он — конь. Тем паче,  раз так  и есть! Мне всегда бесконечно неприятно животных.

Составитель рассказывает, как мальчик Филька, некоторый безостановочно всем недоволен (всем говорит: «да ну»), похохотал по-над престарелым конем. А животное это, промежду прочим, водился героическое. Его еще в войну, гашенного для бранное поле,  его пришлось забросить мельнику. Пропитать оный жеребца не мог, хотя и вылечил. И тут  жеребец данный единожды попросил корочку хлеба у Фильки, а тот шваркнул ее в снег.  

Похохотал — и над хлебом, и над несчастным конем. Незамедлительно потасовку поднялась, Фильке откровенный  осадок бросила. И грянули таковые холода, что вода замерзла. И давно мельница не доставлял муки. Недостаток наступил. Аж голодные мыши изо погребов полезли от холода. Оказалось, что некогда обыватель той же  деревушки шваркнул одноногому рядовому плесневую корку хлеба, чтобы посмеяться. И тоже подоспел летальный холод… И аж иногда он , осенью урожая не было.  

Филька не сознался бы, конечно, аж бабушке, что уверовал в легенду. Сам же  ночку не почивал — переживал. Не выдержал и пошел мира испрашивать у мельника. Они, я слышала, волшебниками постоянно считаются. Да это и был властитель коня.  

Дабы избавить всех через проклятья, Филька постановляет возвысить всю деревню на то, чтобы сокрушить лед у мельницы. И у них получается! Говорунья еще, как говорят, на хвосте доставил потепление! А коню он дает сегодня любовный чистый хлеб. Рассказы о зоологических постоянно исключительно трогают. Возможно осмотреть бои без правил, для какие этак предки ругаются, и больше ничего  посмеяться. Но как исключительно декламируешь о щенке, какого выбросили, незамедлительно расстраиваешься, желается когда-то . Не тому щенку, однако какому-либо прочему зверю.