Дом пушкиных дышал стихами сообщение

Собакевич - мужчина в возрасте. Ему далеко за 40. Занимаясь своим поместьем, он доволен условиями «захолустья», заброшенного вглубь от даже неизвестного никому города N. В глубинке ему и место. Но таких, как он, медведей в человечьем обличье, несложно встретить и в Москве. У барина крепкое здоровье. Он « ни разу не болел». Причем Собакевич боится такого положения. Ему кажется, что впереди ожидает какая-то страшная сильная болезнь. Он говорит о себе:

«…хоть бы горло заболело, веред или чирей выскочил…».

Но богатырское здоровье оберегает мужчину от недугов.

Внешность

С первой до последней черты внешности Собакевич напоминает медведя: фигура, посадка глаз, рубленые линии лица, походка. Черты внешности персонажа:

«…круглое, широкое, как молдавские тыквы» лицо;

«…широкая, как у вятских приземистых лошадей…» спина;

«…ноги его, походившие на чугунные тумбы, которые ставят на тротуарах...»;

«черты лица «сделаны топором».

Автор рассуждает, как мало мучилась природа над типом Собакевичей. Она не старалась долго,

«…не употребляла никаких мелких инструментов».

Не потребовались мастеру напильники, буравчики. Хватило не очень острого топора:

«хватила топором раз – вышел нос, хватила в другой – вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет…».

Классик пытается поставить или посадить персонаж прямо, но у него это не получается:

«…шеей не ворочал вовсе…».

Сидел медведь – помещик, глядя исподлобья не на собеседника, а на то, куда попадал взгляд.

Михайло Семенович не видит рядом идущих. Чаще его сторонятся,

«…зная привычку … наступать на ноги…».

Для Травки (Затравки) "все люди были как два человека – один Антипыч с разными лицами и другой человек – это враг Антипыча". В Митраше она признала Антипыча и поэтому бросилась ему на когда его жизни угрожала опасность. Сам Митраша, понимая, что если собака бросится к нему, то погибнет и он сам и собака, повел себя умно и рассудительно, хотя и находился на грани смерти. Вот как пишет об этом Пришвин (в сокращении) :

"Глаза у маленького человека были сначала тусклые, мертвые, но вдруг в них загорелся огонек, и вот это заметила Травка. "Скорее всего, это Антипыч", - подумала Травка…

И когда загорелся огонек в глазах маленького человека, это значило, что Митраша вспомнил имя собаки. Потом омертвелые, синеющие губы маленького человека стали наливаться кровью, краснеть, зашевелились. Вот это движение губ Травка заметила и второй раз чуть-чуть вильнула хвостом. И тогда произошло настоящее чудо в понимании Травки. Точно так же, как старый Антипыч в самое старое время, новый молодой и маленький Антипыч сказал:

– Затравка!

Узнав Антипыча, Травка мгновенно легла.

– Ну, ну! – сказал Антипыч. – Иди ко мне, умница!. .

И собака, своей чистой душой подозревая что-то не совсем чистое в ясных

словах Антипыча, ползла с остановками.

Вот еще бы маленький ползок по земле, и Травка бы бросилась на шею

человека, но в расчете своем маленький человек не ошибся: мгновенно он

выбросил свою правую руку вперед и схватил большую, сильную собаку за левую заднюю ногу.

Так неужели же враг человека так мог обмануть?

Травка с безумной силой рванулась, и она бы вырвалась из руки маленького человека, если бы тот, уже достаточно выволоченный, не схватил другой рукой ее за ее другую ногу. Мгновенно вслед затем он лег животом на ружье, выпустил собаку и на четвереньках, сам как собака, переставляя опору-ружье все вперед и вперед, подполз к тропе, где постоянно ходил человек и где от ног его по краям росла высокая трава белоус. Тут, на тропе, он поднялся, тут он отер последние слезы с лица, отряхнул грязь с лохмотьев своих и, как настоящий большой человек, властно приказал:

– Иди же теперь ко мне, моя Затравка!

Услыхав такой голос, такие слова, Травка бросила все свои колебания: перед ней стоял прежний, прекрасный Антипыч. С визгом радости, узнав хозяина, кинулась она ему на шею, и человек целовал своего друга и в нос, и в глаза, и в уши".