Составьте план описания визита чичикова к манилову, выделите в тексте главы наиболее значимы фрагменты этого визита.

Объяснение:

1- Описание дома  

2- Разговор

3-Семья Манилова

4- Предложение о покупке мертвых душ

5- Приятное провождение гостя

ответ:.Поместье ( Название, описание)

2.Особенности Внешности

3.Манера поведения, речь

4.Отношение к хозяйству

5.Отношение к окружающим

6.Обед, гостиная, кабинет

7.Поведение во время разговора <<деле>>

8.Деталь ярко характеризующая персонажа

Объяснение:

1. Деревня Маниловка немногих могла заманить своим местоположением, господский дом, который "стоял одиночкой на юру, то есть на возвышении, открытом всем ветрам, каким только вздумается подуть; покатость горы, на которой он стоял, была одета подстриженным дерном. На ней были разбросаны по-английски две-три клумбы с кустами сиреней и желтых акаций.. . была видна беседка с плоским зеленым куполом, деревянными голубыми колоннами и над писью: "Храм уединенного размышления".

2. На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства. Он улыбался заманчиво, был белокур, с голубыми глазами. В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: «Какой приятный и добрый человек! » В следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: «Черт знает что такое! » — и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную.

3. Дома он говорил очень мало и большею частию размышлял и думал, но о чем он думал, тоже разве Богу было известно.

4. Хозяйством нельзя сказать чтобы он занимался, он даже никогда не ездил на поля, хозяйство шло как-то само собою.

5. Не знает он также ни чем занимаются крестьяне, ни сколько их умерло.

6. В гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких лет всякий раз предостерегал своего гостя словами: «Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы» . В иной комнате и вовсе не было мебели. Комната была, точно, не без приятности: стены были выкрашены какой-то голубенькой краской вроде серенькой, четыре стула, одно кресло, стол, на котором лежала книжка с заложенною закладкою, о которой мы уже имели случай упомянуть, несколько исписанных бумаг, но больше всего было табаку.

7. Манилов становится еще более противным нам от сознания, что его легковерность и любовь к красивым фразам делают его игрушкой в руках мошенника и подлеца, ведь речь здесь идет о человеческих душах! И он не только легкомысленно, не задумавшись, идет на сделку, но дальше готов восхищаться новым приятелем.

8. "книжка, заложенная закладкой на четырнадцатой странице, которую он постоянно штал уже два года".

Культ книги в Древней Руси
К книге, чтению, грамоте наши далекие предки относились с особым уважением. Существовал особый культ книги. Книгу бережно хранили, лелеяли, относились к ней как к святыне. А чтение, особенно вслух, для других, для неграмотных, считалось «богоблаженным» делом.
О грамотном, начитанном человеке с почтением говорили: «Он горазд (или хитр) говорить книгами». Это была едва ли не высшая похвала. Грамотный человек был среди других самым «честным» (т. е. авторитетным, чтимым). Во время пожаров русские люди в первую очередь выносили из горящих домов книги и укрывали в безопасные места. Так, русские летописцы рассказывают, что 1382 г. при приближении Тохтамыша жители Москвы прежде го прятали книги, заполнив ими до отказа каменные церкви в надежде, что там они не погибнут от пожаров. Такое количество книг могло накопиться только при многовековой и широко распространенной переводческой деятельности, интенсивном книгописании и при наличии большого количества читателей.
Книги передавались как сокровища из поколения в поколение, упоминались в завещаниях, дарились в день совершеннолетия, на свадьбе и т. п.

Самые древние русские рукописные книги, дошедшие до нас, датированы началом XI века. Хотя ученые полагают, что такие книги могли появиться на Руси уже в IX в. вслед за изобретением славянской письменности. По приблизительным оценкам Н. К. Никольского, посвятившего свою жизнь составлению картотеки древнерусских письменных изданий, число рукописных книг XI – XVIII в. в. в наших хранилищах составляет от 80 до 100 тыс. По мнению же академика Д. С. Лихачева этот подсчет более чем скромен. Древнерусская книжность поистине огромна, и сегодня о ней говорят, как об отдельной ветви древнерусского искусства.
"...Книги наставляют и научают нас пути покаяния, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах книжных. Это – реки, наполняющие вселенную, это – источник мудрости, в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся, они – узда воздержания". Эти замечательные слова о книгах из "Повести временных лет" летописца Нестора. Написанные почти тысячу лет назад, они свидетельствуют о том, что уже тогда мудрые люди понимали значение и ценность одного из величайших изобретений человечества.
Изготовление древних рукописных книг было делом дорогим и трудоемким. Материалом для них служил пергамен – кожа особой выделки. Лучший пергамен получался из мягкой, тонкой кожи ягнят, и телят. Ее очищали от шерсти и тщательно промывали. Затем натягивали на барабаны, посыпали мелом и чистили пемзой. После просушки на воздухе с кожи срезали неровности и вновь шлифовали пемзой. Выделанную кожу разрезали на прямоугольные куски и сшивали в тетради по восемь листов. Примечательно, что этот древний порядок брошюровки сохранился по сей день. Сшитые тетради собирали в книгу. В зависимости от формата и количества листов, на одну книгу требовалось от 10 до 30 шкур животных – целое стадо! По свидетельству одного из писцов, работавшего на рубеже XIV-XV вв. , за кожу для книги было уплачено три рубля. В то время на эти деньги можно было купить три лошади.
Поскольку книга стоила так дорого, ее берегли. Для защиты от механических повреждений делали переплет из двух досок, обтянутых кожей и имевших застежку на боковом срезе. Доска не украшала книгу, поэтому поверх нее надевали оклад – своего рода металлическую "суперобложку".