Чем закончилась пьеса Симонова , , Русские люди"?

Пьеса заканчивается соединением автобата с частями Советской Армии, освободившими город»10. Постановка на Бродвее этой пьесы Симонова в 1942 г. стала возможной не только благодаря риску театра «Гилд» и личности режиссера Г. Клермана, - немаловажную роль сыграло стечение обстоятельств мирового масштаба: определенная общественно-политическая ситуация и американо-советская дипломатия.

          Сравнительная характеристика Кирибеевича и Калашникова
В поэме Михаила Юрьевича Лермонтова " Песнь про царя Ивана Васильевича.." главные герои Калашников и Кирибеевич. Это два совершено разных представителя знати. 
Опричник Кирибеевич - любимый опричник Ивана Грозного, пользуется милостью у царя. Он имеет хорошего коня,дорогую одежду, оружие, пользуется вниманием у девушек. Но ему приглянулась жена купца Калашникова. 
Купец Калашников - примерный семьянин,любит жену и детей, живет по христианским правилам и обычаям,порядочный,верный,благородный,честный человек, есть любая жена Алёна Дмитриевна. 
Кирибеевич превратился в эгоиста, его испортило его же богатство.То что его возлюбленная счастлива в браке, его не останавливает,он предлагает ей любовь за деньги. Униженный Калашников вызывает на кулачный бой Кирибеевича, Калашников побеждает. 
Кирибеевич полный антипод Калашникова и по внешности, и по характеру, и по чину. 
Калашников - сын своего времени, лучший представитель русского общества
Кирибеевич - получает по заслугам, унижен,оскорблен по своей же вине. 

Марвин — самый обыкновенный жук, его семья поселилась под кухонной мойкой в квартире Помпадеев в Нью-Йорке. Джеймс Помпадей — самый обыкновенный одиннадцатилетний мальчик, которому подарили на день рождения набор для рисования: перо и чернила. И тут Марвин сделал мальчику подарок — нарисовал изящнейшую миниатюру. А вся слава досталась Джеймсу. Неожиданно для себя друзья оказались втянутыми в запутанную историю с ограблением музея Метрополитен. Чем же все закончится? Удастся ли вернуть давно утраченные прекрасные рисунки Альбрехта Дюрера? Ясно одно —   без Марвина Джеймсу, не бойтесь!