Смет украл красивую молодую жену акына Азербая. Говорят, что до этого между ними была любовь. Их догнали. Азербай должен был решить их судьбу.Спеленатого арканом Смета сбросили у двери юрты. Он с трудом поднялся на ноги. Ухмыляющийся Алибек в двух местах рванул ножом, и аркан кольцами упал на землю. Смет поглядел вниз на аркан и отшвырнул ногой.Мокрые от пота кони, всхрапывая, выискивали остатки травы возле юрты.Смет, потирая затекшие руки, глядел на черный прямоугольник двери. И тихо пел последние слова:«...Что гляделся в озеро рябоеот ветров холодных, -не жалею.Что не избегал любой работы, засыпал голодным, -не жалею.Что делился с добрымполной чашей, а с недобрым -чаще, не жалею.Что утрами умывался сажей, а ночами — снегом, не жалею.Масла мне в дорогоу не сбивалатихая подруга, не жалею.Что мечта о друге не сбываласьдолгими ночами, не жалею.Не качал я сына на колене, не ласкал ладонью, не жалею.Говорят, что счастье мчит оленем, не догнать на чалом, не жалею.У любой скалы меня вствечаласмерть кривым кинжалом, не жалею.Об одном я только что судьбу не повторить сначала.Об одном я только что уйду, как ветерок по лицам, что уже ничем не заболею, что уже тоске не повториться.Об одном я только сном последним в травах засыпая, что не знал я никого милееженщиныпоэта Азербая.»Он пропел это одним дыханием, не напрягаясь и не торопясь. Его плечи и голова еще отчетливо печатались на мрачном небе.Днем он был некрасив, его образу не хватало голоса.И я вспомнил, что во всех встречах с ним мы видели, но ни разу не слышали его. Резко отошел полог, вышел маленький седой Азербай.-Алибек!- позвал он сына.-Я здесь, отец.-Дай двух коней, пусть уходят.-Отец!...-Пусть уходят с миром.Из-за спины Азербая выскользнула, закрыв лицо шалью, Баян. Смет схватил узду своего чалого, подсадил Баян. Поймал коня Алибека, вскочил и, ударив каблуками, они ушли в черную степь.«Отец!» - Алибек яростно плакал, опустившись на корточки.-Тогда слушай, сын. И вы слушайте. Мужчина Смет опозорил меня. Но поэт Смет продолжит славу Азербая.- Мясо готово?-Уже поспело, ата! - звонко откликнулась молодка в белом жаулыке.-Кто голоден, пусть войдет, - и великий старик скрылся в юрте...​