По произведению "василий тёркин" написать сочинение. как видит войну доктор

свобода, юмор, правдивость, удаль, естественность погружения в стихию народной жизни и народной речи покоряли и покоряют читателей александра трифоновича твардовского. его современник не могли не замечать, что вопреки собственной смертоносной природе война нечто и возрождала – например, начисто, казалось бы, стертое репрессиями и общей атмосферой 30-х годов чувство духовного раскрепощения. острее других осознал и определил перемену борис леонидович пастернак: «трагический тяжелый период войны был живым … периодом и в этом отношении вольным радостным возвращением чувства общности со всеми». естественнее, раньше и полнее остальных воплотил эту перемену александр трифонович твардовский.  причем сразу же оговорюсь: поэтическая свобода у него не сводима к свободе политической. свобода – основной нравственно-художественный принцип произведения, источник его неиссякаемой притягательности.  она ощущается буквально с первых его строк, первого предложения, непомерно длинного для стихотворной речи, но записанного так легко, что его протяженности просто не замечаешь:   на войне, в пыли холодной,  в летний зной и в холода,  лучше нет простой, природной –  из колодца, из пруда,  из трубы водопроводной,  из копытного следа,  из реки, какой угодно,  из ручья, из-подо льда, -  лучше нет воды холодной,  лишь вода была б – вода.  и эта находка – непринужденное десятистишие на два созвучия – не канонизируется, не эксплуатируется затем, не превращается в «твердую строку». за ним последуют и  восьми- , и пяти- , и шести- , и четверостишия – словом, рифмующихся строк будет столько, сколько потребуется твардовскому в сию минуту для того, чтобы высказаться сполна.  свобода – свойство ритмики и стиля, жанра и композиции «василия теркина», не исключающее, впрочем, и чувства художественной меры. александр трифонович твардовский сам признавался, какое счастье пережил он, отбросив рамки, условности, установления: «я недолго томился сомнениями и опасениями относительно жанра, отсутствия первоначального плана, обнимающего все произведение наперед, слабой сюжетной связанности глав между собой. не поэма – ну и пусть себе не поэма, решил я; нет единого сюжета – пусть себе нет, не надо; нет самого начала вещи – некогда его выдумывать; не намечена кульминация и завершение всего повествования – пусть, надо писать о том, что горит, не ждет, а там видно будет, разберемся. и когда я так решил, порвав все внутренние обязательства перед условностями формы и махнув рукой на ту или иную возможную оценку этой работы, - мне стало свободно и весело». но тут же автор добавлял, что «должен был иметь в виду читателя, который, хотя бы и незнаком был с предыдущими главами, нашел  бы в данной, напечатанной сегодня в газете главе, нечто целое, округленное».  по оценке самуила яковлевича маршака, уже в первых набросках александр трифонович твардовский открывает тайну искусства незаметного, органического, создавая «стихи свободные, без стремления к эффектам на каждой строчке», но и такая оставалась тем не менее стихотворной, организованной. поэт пытался сделать ее прозрачной, прозаически весомой, он писал не поэму, а народную книгу, солдатскую библию, работал в жанре как бы никаком и всеобщем. то есть, с какой стороны не взять, произведение «василий теркин» - это внутреннее свободное единство.

анализ стихотворения жуковского «рыбак»

перевод одноименного произведения гёте появился в начале 1818 г. и вскоре был опубликован. поскольку версия «рыбака» вызвала резкие отзывы критиков-рационалистов, автор не стал включать анализируемый текст в ряд прижизненных изданий. жуковского, не стремившегося к точной интерпретации стилистики оригинала, за отказ в воспроизведении простонародной речи, элементы которой введены в текст автора. придирчивые оппоненты высмеивали иносказания с семантикой возвышенного, хотя именно они отражают своеобразие художественной манеры жуковского.

встреча с русалкой, пение которой затягивает слушателя глубоко в воду, — в основу лег известный фольклорный сюжет. появлению обольстительной героини предшествует пейзажная зарисовка и описание настроения рыбака. под размеренный шум речных волн герой предается неторопливому занятию. его умиротворенное состояние отображено при метафоры, уподобляющей черты психологического портрета картине природы. «прохладная тишина», царящая вокруг, характеризует и душевное спокойствие рыбака.

неожиданное появление фантастической героини разрушает заурядный, обыденный характер лирической ситуации и неторопливые, ровные интонации зачина. в песне русалки, адресованной герою, основное место отводится риторическим вопросам, которые обращению эмоциональный накал. сладкоголосая певица противопоставляет привольную и комфортную жизнь на речном дне жалкому существованию «на знойной вышине», когда жара начинает томить, угнетать. красавица рыбака за искушение, которому он подвергает неосторожных рыб.

вторую часть песни составляют аргументы, призванные убедить человека в правоте позиции речной обитательницы. она воссоздает живописную картину: яркое солнце, отражаясь в воде, становится свежее и краше. изображению дневного светила соответствует гармоничный фон — небосвод, охарактеризованный эпитетом «прохладно-голубой». последний из вопросов ставит человека перед выбором: молодой, способный понимать природу герой не может не чувствовать притягательной силы прекрасного пейзажа.

рыбак откликается на призыв, скрытый за искусной риторической конструкцией. русалочья песня повергает спокойного персонажа в душевное смятение, вызывает желание немедленно действовать. главные герои устремляются навстречу, и в этот момент лирическое повествование прерывается.

после паузы следует вывод повествователя, который намеренно не конкретизирован. неопределенность финала допускает вариативные трактовки: исчезновение героя означает смерть или начало другой жизни.

ярким выражением критицизма общественного сознания эпохи является возникновение разнообразной, по преимуществу демократической, сатирической . она бичует типичные для того времени пороки феодального общества: засилье богатых, неправый суд, недостойное поведение духовенства. при этом нередко используются авторами привычные формы деловой письменности, например, челобитные, лечебники, послания и даже тексты церковных песнопений. некоторые из повестей сближаются с фольклором.

о бедности, о неправом суде и хитроумии маленького человека рассказывает повесть «шемякин суд», которая датируется второй половиной xvii в. она близка к народной сатирической сказке о неправом суде. повесть начинается с того, что богатый брат дал бедняку лошадь дрова, но дать хомута. бедняк привязал дровни к хвосту лошади, она зацепила за подворотню и хвост оторвался. богач не пожелал принять бесхвостой лошади, и возникла тяжба. по дороге в суд братья заночевали у попа, бедняк нечаянна задавил поповского ребенка, и поп также пошел в суд. боясь наказания, бедняк решил покончить с собой, но, падая с моста, нечаянно задавил старика, которого под мостом везли в баню. казалось, выхода нет, но на бедняку, как и во всякой народной сказке, пришла смекалка. он поднял с дороги камень, завернул его в платок и на суде трижды показал судье. корыстный судья шемяка подумал, что у бедняка богатый посул, и решил дело в его пользу. когда же судья потребовал плату, бедняк прибегнул к хитрости. он сказал судье, что если бы тот судил иначе, то бедняк «убил бы его тем камнем». и шемяка был счастлив, что решил дело в пользу бедного.

повесть прежде всего обличает неправый продажный суд. в xvii в. судебные тяжбы были столь великим народным бедствием, что суеверные люди носили даже на шее ладанки с заклинанием от судей-лихоимцев. в повести присутствуют детали, которые вводят нас в типичную обстановку того времени: бедный брат не имеет не только лошади, но даже хомута и сам добровольно идет? в суд за богатым, чтобы не платить налог за вызов; у попа бедняка не зовут ужинать и он лежит на полатях голодный; идя в суд с попом и братом, бедняк понимает, что его засудят, и хочет покончить с собой.

судья шемяка дан в повести как ловкий делец, готовый за мзду вынести любое решение. в данном случае он придумал хитроумный приговор: отдать лошадь бедняку до тех пор, пока не вырастет новый хвост; попадью отдать бедняку, пока не будет ребенка, а человек, у которого задавили отца, сам должен броситься с моста на бедняка.

следует отметить и новые представления автора о человеческой судьбе. до xvii в. власть теологии была еще сильна, и в подчеркивалась зависимость человека от провидения. под влиянием социально- условий эти взгляды изменились. авторы xvii в. выдвигают теперь на первый план не судьбу, а личный успех, удачу, счастливый случай. как и в эпоху возрождения, в появляется образ находчивого человека. его веселые и ловкие проделки не только не вызывают осуждения, но даже изображаются сочувственно. новый герой силен своим умом, хитростью, жизнелюбием. эти качества противопоставляются средневековому отстранению от жизни, уходу в монастырь, и в этом проявляется также тенденция обмирщения xvii в.

таков и герой повести «шемякин суд». какова его жизнь? это - цепь случайностей, его даже к мысли о самоубийстве. но нет, герой не погибает. на ему приходит смекалка. недаром повесть была так близка к народной сказке. рожденная, по всей вероятности, в крестьянской среде, она перешла в лубок и стала излюбленным чтением разнообразных слоев населения.

о близости к сказке свидетельствуют: комическая завязка, расстановка действующих лиц - бедный и богатый, счастливая развязка в пользу бедняка, троекратные повторы (судья выносит три приговора, бедняк трижды показывает судье камень, истцы трижды платят бедняку). сказочный характер имеет по своей неожиданности и развязка - угроза судье.

повесть отличается вполне светским характером, религиозный оттенок имеет только концовка: и судья шемяка, и бедняк хвалу богу. судья за то, что судил в пользу бедного и спас себе жизнь, а бедняк за то, что вышел удачно из беды. но после всех мошеннических проделок эта концовка звучит иронически.

язык повести в целом прост, близок к разговорному, хотя иногда встречаются архаические формы прошедшего времени глаголов: живяше, поиде, хотяше и др