Мiфологiчнi та релiгiйнi образи в оповiданнi "нiч перед боэм"

командир партизанского отряда левинсон приказывает ординарцу морозке отвезти пакет в  другой отряд. морозке не  хочется ехать, он  предлагает послать кого-нибудь другого; левинсон спокойно приказывает ординарцу сдать оружие и  отправляться на  все четыре стороны. морозка, одумавшись, берет письмо и  отправляется в  путь, заметив, что «уйтить из  отряда» ему никак нельзя.

далее следует предыстория морозки, который был шахтёром во  втором поколении, все в  жизни делал бездумно  — бездумно женился на  гулящей откатчице варе, бездумно ушёл в  восемнадцатом году защищать советы. на  пути к  отряду шалдыбы, куда ординарец и  вёз пакет, он  видит бой партизан с  японцами; партизаны бегут, бросив раненого парнишку в  городском пиджачке. морозка подбирает раненого и  возвращается в  отряд левинсона.

раненого звали павлом мечиком. очнулся он  уже в  лесном лазарете, увидел доктора сташинского и  медсестру варю (жену морозки). мечику делают перевязку. в  предыстории мечика сообщается, что  он, живя в  городе, хотел героических подвигов и  поэтому отправился к  партизанам, но, когда попал к  ним, разочаровался. в  лазарете он  пытается разговориться со  сташинским, но  тот, узнав, что мечик был близок в  основном с  эсерами-максималистами, не  расположен говорить с  раненым. мечик не  понравился морозке сразу, не  понравился и  позже, когда морозка навещал свою жену в  лазарете. на  пути в  отряд морозка пытается украсть дыни у  сельского председателя рябца, но, застигнутый хозяином, вынужден ретироваться. рябец жалуется левинсону, и  тот приказывает забрать у  морозки оружие. на  вечер назначен сельский сход, чтобы обсудить поведение ординарца. левинсон, потолкавшись между мужиками, понимает окончательно, что японцы приближаются и  ему с  отрядом нужно отступать. к  назначенному часу собираются партизаны, и  левинсон излагает суть дела, предлагая всем решить, как быть с  морозкой. партизан дубов, бывший шахтёр, предлагает выгнать морозку из  отряда; это так подействовало на  морозку, что тот даёт слово, что больше ничем не  опозорит звание партизана и  бывшего шахтёра. в  одну из  поездок в  лазарет морозка догадывается, что у  его жены и  мечика возникли какие-то особенные отношения, и, никогда не  ревновавший варю ни  к  кому, на  этот раз чувствует злобу и  к  жене, и  к  «маменькиному сынку», как он  называет мечика.

Врассказе «цифры» бунин описывает ссору маленького непоседливого мальчика жени и его дяди. рассказ начинается со сцены прощения, когда маленький мальчик, заглянув вечером к дяде перед сном желает тому спокойной ночи и, не удержавшись, обращается к дяде с так долго мучившей его просьбой. «и, , все-таки покажи мне цифры! » — восклицает женя, полный страха, что строгий дядя может снова отказать. дядя медлит с ответом, потому как он «, умный». женя не просто мальчик, он счастливый обладатель замечательных вещей, книжек с картинками, пенала, непременно цветных карандашей. утром, едва открыв глаза, маленький женя зазвал к себе в спальню дядю, засыпав взрослого просьбами. мальчику поскорее хотелось приняться за цифры, получить детский журнал, книги, карандаши и бумагу. дяде же не хотелось заниматься покупками. потому-то он и соврал про царский день жене. день царский, все заперто, заявил он племяннику. женя с дядей не согласился, но уступил все же, поскольку дядя пригрозил, что коли женя будет докучать просьбами, то вообще ничего не получит. хоть в царский день не работают лавки, нет такого указа, запрещающего показывать мальчикам цифры в царские дни. тут в разговор вмешалась бабушка жени. она велела внуку не приставать к дяде, не то за ними явится полицейский и арестует тех, кто решил показывать цифры в царский день. дядя решительно отмел подобное заявление и просто признался жене, что сейчас ему неохота заниматься цифрами. вечером или завтра, лучше завтра, он обязательно уделит племяннику время и познакомит женю с цифрами. женя отнесся к подобному обещанию скептически. в конце концов, кто его знает, сколько может продолжаться то самое долгожданное завтра. нет уж, решил мальчик, цифры ему надобны сегодня. дядя видел, как изнемогает мальчик на пороге великого открытия, мудрого провожатого, готового показать ему новый мир. а провожатый, оказывается, не в духе показывать цифры. к тому же дядя решил твердо, а детей уступками не полагается. женя весь день был сам не свой. унять его было нельзя. он носился по дому, опрокидывал стулья, кричал, за обедом болтал ногами. радость, смешанная с нетерпением, обернулась злой шалостью, послужившей причиной ссоры между мальчиком и дядей. сидя за вечерним чаем, женя придумал новую игру. мальчик подпрыгивал, бил ногами в пол и так громко кричал, что у взрослых, сидевших за столом, «чуть не лопались барабанные перепонки». женю неоднократно просили прекратить забаву, но разве послушает ребенок, весь в предвкушении радостного завтра. потому, когда в очередной раз женя крикнул и ударил ногами, дядя сорвался с места, схватил мальчика, шлепнул, крутанул вокруг своей оси и выставил за дверь. в этот момент сам черт окатил дядю целым ушатом злобы. женя расплакался. плакал жалобно и долго, но никто не подошел к нему за целый вечер, ни мама, ни даже бабушка, хотя ей-то приходилось тяжелее всего. сам дядя заглянул в комнату племянника позже, и сердце взрослого сжалось от того, что он увидел. маленький женя сидел на полу и играл с пустыми коробками из под спичек. сумрачный и угрюмый охрипшим от крика голосом заявил он, что дядю не любит и даже подаренную копеечку отберет. попытки примирения, предпринятые мамой и бабушкой жени, не ни к чему. в конце концов, взрослые сделали вид, что забыли об обиженном ребенке. но вот, мудрая бабушка нашла выход. кто же, спросила она женю, покажет тебе цифры. пенал и книжки можно купить, но цифры не купишь ни за какие деньги. женя был сломлен. с дядею он помирился. вечер застал умного взрослого и непоседливого мальчика за нехитрым занятием. женя, слюнявя огрызок карандаша, выводил на бумаге волшебные таинственные цифры, а дядя сидел, наслаждаясь радостью мальчика, обоняя запах детских волос. женя поминутно сбивался со счету, а взрослый неустанно поправлял его и глядел, как мальчик вывод цифру три, «как большую прописную е».