Написать егэ сочинение. по тексту никак не пойму, какя здесь проблема красота невидимая. (м.лобанов) нужен свой уголок в чужом, особенно во всемирном, городе. тогда и не так одиноко, тогда поистине есть куда пойти человеку. вот и для меня такой уголок во флоренции - дом номер двадцать два на улице питти с мемориальной доской на стене, гласящей, что здесь в 1868 году жил и писал "идиота" ф. м. достоевский. я не раз приходил сюда по вечерам, благо гостиница была поблизости, по ту сторону недалекой отсюда реки арно, стоял у подъезда, хотел представить себе, как выходил отсюда, из подъезда пятиэтажного дома, на улицу федор михайлович - почему-то, мне казалось, в дождливый день (может быть, потому, что и сам я приезжал сюда в дождливое время) - и отправлялся на прогулку. куда он мог пойти? мог пойти налево, сразу же за поворотом дома. налево же вонзалась стрела узкого, с высокими стенами домов переулка: за ним другой переулок, пошире первого, но такой же оголенно прямой, напоминавший ему постоянно о таких же петербургских переулках. впереди, казалось, загораживал путь, саму улицу на ее повороте высокий дом, и он поворачивал назад, минуя те два узких переулка, свой дом, выходил на площадь питти. огромная глыба трехэтажного дворца серела в дождливых сумерках. мокрая покатая площадь была безлюдна, только впереди, в дальнем углу ее, появлялись и вскоре же исчезали редкие прохожие. он доходил до этого места площади и сворачивал на улицу, начинающуюся отсюда. его захватывала уличная жизнь, он любил наблюдать толпу, поведение незнакомых людей, выражение их лиц, но в этот вечер редко кто встречался на пути. был конец декабря 1868 года, только что закончен "идиот". но разве это конец? что-то осталось, сидит в нем от невыразимой тоски князя мышкина. здесь, во флоренции, у него с женой не было совершенно никаких знакомых, не было ни одного человека, с которым мог бы поговорить, отвести за шуткой, спором душу. и выходит, что "все мы за границей одна фантазия", - как говорит в заключении романа одна из героинь. "красота спасет мир", - верил мышкин. и не только его не спасла казавшаяся ему такой загадочной красота настасьи филипповны (как и он не спас ее), но через нее он обезумел от жестокости мира. во флоренции писался, был закончен "идиот", среди всей этой всепроникающей художественной красоты, и нисколько она не смягчила, не утишила бесконечной тоски мышкина даже через своего творца-художника, восхищавшегося шедеврами искусства. значит, не эта красота была спасительной для мышкина. какая-то иная, сверххудожественная, от которой, по его словам, бывает "пронзено навсегда сердце", и с ощущением этой пронзительности, не насыщаемой никакой видимой красотой, и ходил он в моем воображении в этот вечер по флоренции - писатель федор достоевский, только что закончивший свой самый сокровенный роман.