Создания увертюры бетховена "эгмонт"

Заказ на музыку к «Эгмонту» от директора венских придворных театров Йозефа Хартля фон Луксенштейна Бетховен получил осенью 1809 года[1]. Сама идея постановки трагедии И. В. Гёте, опубликованной ещё в 1788 году, была подсказана актуальными событиями: в начале мая 1809 года французская армия, возглавляемая Наполеоном, быстро приближалась к Вене. Императорская семья и двор покинули город, и 12 мая, после всего лишь двухдневной осады, столица Австрийской империи капитулировала[1].

Георгий Свиридов - советский композитор и музыкант. С детства он увлекался литературой и музыкой, играл на балалайке и фортепиано. Он учился в музыкальной школе, окончил музыкальный техникум и Ленинградскую консерваторию имени Н. А. Римского-Корсакова. Там учителем Свиридова был великий советский композитор Д. Д. Шостакович.

    Несмотря на увлеченность музыкой с детства, первые произведения Свиридов создал уже будучи взрослым. Это были романсы и инструментальные пьесы на стихи поэта А. С. Пушкина, которые носили черты немецкой музыки периода романтизма. Свой авторский стиль Свиридов приобрел гораздо позднее. Он стал акцентировать внимание на вокальной музыке и крупных формах. Это позволило ему получить известность не только на территории Советского Союза, но и по всему миру.

    Отдельное место в творчестве композитора занимает образ зимы. Широко известны его музыкальные иллюстрации к пушкинской "Метели", кантата "Снег идет" на три стихотворения Пастернака, первые романсы на стихотворения "Зимняя дорога", "Зимний вечер" на стихи Пушкина, и многие другие произведения. Свиридов в основном писал произведения для голоса: для солистов, для хора. Он сочинял кантаты, гимны, песни, романсы, хоры и вокальные циклы. Также в его репертуаре есть и инструментальные произведения: концерты, симфонии, сюиты, а также музыка, которую композитор сочинял для фильмов.

СЕРЕНАДА Н. М. Языкову Закинув плащ, с гитарой под рукою, К ее окну пойдем в тиши ночной, И там прервем мы песнью молодою Роскошный сон красавицы младой. Но не страшись, пленительная дева, Не возмутим твоих мы светлых снов Неистовством бурсацкого напева Иль повестью студенческих грехов. Нет, мы поем и тихо и смиренно Лишь для того, чтоб слышала нас ты, И наша песнь - как фимиам священный Пред алтарем богини красоты. Звезда души! Богиня молодая! Нас осветил огонь твоих очей, И голос наш, на сердце замирая, Любви земной не выразит речей. Мы здесь поем во тьме весенней ночи; Ты ж, пробудясь от шума голосов, Сомкнешь опять мечтательные очи, Не расслыхав _воззванья_ бурсаков; Но нет... душой услышав серенаду, Стыдясь во сне... ты песнь любви поймешь И нехотя ночным певцам в награду Их имена впросонках назовешь. 1830-е годы