Построить аккордовою последовательность в ля мажоре и до миноре, ​

ля мажор:

T5/3 - ля, до, ми

T6- до, ми, ля

Т6/4- ми, ля, до

S5/3- ре, фа, ля

S6-фа, ля, ре

S6/4-ля, ре, фа

D5/3-ми, соль, си

D6-соль, Си, ми

D6/4-си, ми, соль

до минор:

Т5/3-до ми соль

Т-6-ми соль до

Т-6/4соль до ми

S5/3-фа ля до

S6-ля до фа

S6/4-до фа ля

D5/3-соль си ре

D6-си ре соль

D6/4-ре соль си

МУЗЫКА«Риголетто» — одно из наиболее известных произведений Верди. Действие оперы строится на резких драматических контрастах. В центре ее острая психологическая драма, многосторонне очерчивающая образ Риголетто — язвительного придворного шута, нежного, глубоко страдающего отца, грозного мстителя. Ему противостоит легкомысленный и развращенный герцог, обрисованный на фоне придворной жизни. Душевная чистота, беззаветная преданность олицетворены в образе юной Джильды.Эти контрастные характеры выпукло, с замечательным богатством психологических оттенков воплощены в музыке оперы.В оркестровом вступлении звучит трагическая мелодия проклятья, которая имеет в опере важное значение; она сменяется беззаботной музыкой бала, открывающей первый акт. На фоне танцев и хоров танцевального склада звучит блестящая жизнерадостная герцога «Та иль эта — я не разбираю». Напряженный драматизм вносит проклятье Монтероне «Вновь оскорбленье»; патетическая вокальная мелодия поддерживается грозным нарастанием оркестровой звучности.Во втором акте2 сцена со Спарафучиле и эпизод похищения своей зловещей окраской оттеняют светлые эпизоды, связанные с образом Джильды. Небольшой дуэт Риголетто и Спарафучиле предваряется мотивом проклятья. В монологе Риголетто «С ним мы равны» раскрывается широкий диапазон переживаний героя: проклятье судьбе, насмешки над герцогом, ненависть к придворным, нежная любовь к дочери. Дуэт Риголетто и Джильды пленяет лирически теплыми напевными мелодиями. Дуэт Джильды и герцога начинается в мечтательных тонах; красивая мелодия признания герцога «Верь мне, любовь — это солнце и розы» согрета искренним чувством. Колоратурная ария Джильды «Сердце радости полно» воплощает образ счастливой любящей девушки. Ее светлому, безмятежному настроению противопоставлен тревожный колорит сцены похищения, в центре которой — таинственный, приглушенный хор придворных «Тише, тише».Третий акт начинается арией герцога «Вижу голубку милую»; певучая мелодия передает нежное, восторженное чувство. За арией следует хвастливый хор придворных. В большой драматичной сцене переданы душевные муки Риголетто; взоры гнева («Куртизаны, исчадье порока») сменяются страстной мольбой («О синьоры, сжальтесь вы надо мною»). Дуэту Риголетто и Джильды предшествует бесхитростный рассказ Джильды «В храм я вошла смиренно»; затем голоса героев объединяются в просветленной и скорбной мелодии. Мрачным контрастом звучит проклятье Монтероне. Ему отвечают полные решимости фразы Риголетто «Да, настал час ужасного мщенья».В четвертом акте важное место занимает характеристика герцога — популярнейшая песенка «Сердце красавицы». В музыке квартета с замечательным совершенством воплощены противоречивые чувства: любовное признание герцога, задорные, насмешливые ответы Маддалены, скорбные вздохи Джильды, мрачные реплики Риголетто. Следующая сцена, сопровождаемая хором за кулисами, поющим с закрытым ртом, проходит на фоне грозы, которая подчеркивает душевное смятенье Джильды; драматизм достигает апогея в тот момент, когда доносится беззаботная песенка герцога. Заключительный дуэт Риголетто и Джильды «Там, в небесах»3 перекликается с их дуэтом второго акта; в конце оперы вновь грозно звучит мотив проклятья.

В вокальной лирике Михаила Ивановича Глинки важное место занимают романсы на слова Пушкина. Среди них «Я помню чудное мгновенье» - жемчужина русской вокальной лирики, в которой воедино слились гений поэта и композитора. Трёхчастная форма романса соответствует содержанию стихотворения, в котором отражены три важных момента душевной жизни героя: первая встреча, горечь разлуки с любимой и радость вновь наступившего свидания. Мелодия романса глубоко впечатляет своей плавностью и нежной грацией.

Романс относится к зрелому периоду творчества Глинки, поэтому мастерство композитора в нём так совершенно. Никогда ещё и никем до Пушкина и Глинки не была поднята на такую высоту красота человеческого чувства.

В Петербург из ссылки вернулся Пушкин. Сразу будто повеяло свежим воздухом. Глинка уже знал «Цыган», главы из «Евгения Онегина», «Послание к декабристам», ходившее в списках. Они повстречались в Юсуповском саду. Пушкин был не один.

- Позвольте, Анна Петровна, представить вам доброго Глинку, - обратился он к своей даме. - Мишель делил в Благородном пансионе один кров с моим Лёвушкой.

Дама дружелюбно кивнула. Её звали Анна Керн. Позже она прославится бесценными воспоминаниями о Пушкине и его окружении. Не будет ею забыт и Глинка:

«Молодой человек небольшого роста, прекрасной наружности, с выразительным взглядом весьма добрых, прекрасных темно-карих глаз...

Глинка поклонился своим выразительным почтительным манером и сел за рояль. Можно себе представить, но описать мудрено моё удивление и мой восторг! Я никогда ничего подобного не слыхала. Такой мягкости и плавности, такой души в звуках, совершенного отсутствия клавишей я ни у кого не встречала!

У Глинки клавиши пели от прикосновения его маленькой ручки, и издаваемые ими звуки непрерывно лились один за другим, как будто их связывала симпатия. Он так искусно владел инструментом, что до тонкости мог выразить всё, что хотел, и мудрено встретить человека, который бы не понял того, что пели клавиши под ловкими пальчиками Глинки.

В звуках импровизации слышались и народная мелодия, и свойственная только Глинке нежность, и игривая весёлость, и задумчивое чувство, и мы слушали её, боясь пошевелиться, а по окончании оставались долго в чудесном забытьи...»

годы…

Дом Глинки был похож на клуб, где всегда музицировали, декламировали стихи, произносили тосты. Сюда захаживали художники Карл Брюллов и Иван Айвазовский. Сюда вообще мог заглянуть кто угодно, один или с компанией, в любое время суток. И Михаил Иванович, устав от этой шумной жизни, переехал жить к сестре Маше. Она жила в казённой квартире при Смольном институте, хозяйством которого управлял её муж.

Как-то в квартиру зашла одна из институтских преподавательниц. Лицо её показалось Глинке знакомым. Это была Екатерина Керн, дочь Анны Петровны Керн, к которой был неравнодушен Пушкин.

В этой встрече Михаилу Ивановичу почудился знак судьбы. Екатерина Ермолаевна не была красавицей. Но её природная мягкость, застенчивость, добрая и печальная улыбка покорили композитора.

Они часто виделись и уже скучали друг без друга, если разлука длилась более дня.

Глинка написал «Вальс-фантазию» и посвятил его Екатерине Ермолаевне. А также романсы «Если встречусь с тобой» на стихи Кольцова и «Я помню чудное мгновенье» на пушкинские стихи, адресованные поэтом Анне Керн.

И сердце бьётся в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Такой вдохновенной окрылённости, такого лучезарного гимна жизни и счастью русский романс ещё не знал.

Однажды к композитору подошла Анна Петровна Керн:

- Михаил Иванович, буду откровенна с вами. Меня глубоко трогает ваша нежная дружба с Катею. О лучшей партии для дочери я бы и не мечтала. Однако вы женаты.

- Анна Петровна, я намерен...

- Не продолжайте, - вздохнула Керн. - Бракоразводный процесс затянется на годы. А мне необходимо увезти дочь как можно скорее из Петербурга.

- Как увезти? Куда?!

- На Украину. Катя больна.

Разрыв с Керн надолго остался незаживающей раной в душе Глинки. В близости к ней он находил то главное, что привлекало его в эту трудную пору: духовное общение. «Для меня привязанность к ней - это сердечная потребность, а раз сердце удовлетворено, то нечего бояться и страстей...»

Впоследствии Е. Керн, выйдя замуж за юриста М. О. Шокальского, тщательно уничтожила всю переписку с Глинкой. Но многое о своих отношениях с ним поведала сыну - известному учёному, географу Ю. М. Шокальскому.

Связь Глинки с семьёй Керн в дальнейшем всё же не прерывалась. Сохранившиеся письма композитора к Анне Петровне, написанные по-французски, в тоне светской любезности, свидетельствуют о его заботливом отношении к прежним друзьям, о желании им в трудных жизненных обстоятельствах. Но прежнее чувство ушло безвозвратно. И только прекрасные страницы глинкинской лирики передают нам историю этой любви.