Есть ли на свете картина прекраснее, чем закат в пустыне, когда солнце,
будто бы устыдившись вдруг за свою белесую полдневную ярость, начинает
задаривать гостя пригоршнями красок немыслимой чистоты и нежности! Особенно
хороши неисчислимые оттенки сиреневого, в мгновение ока обращающие гряды
барханов в зачарованное море -- смотрите не упустите эту пару минут, они
никогда уже не повторятся... А предрассветный миг, когда первый проблеск
зари обрывает на полутакте чопорный менуэт лунных теней на вощеном паркете
такыров -- ибо эти балы навечно сокрыты от непосвященных, предпочитающих
день ночи... А неизбывная трагедия того часа, когда могущество тьмы начинает
клониться к упадку и пушистые гроздья вечерних созвездий внезапно обращаются
в колкое льдистое крошево -- то самое, что под утро осядет изморозью на
вороненом щебне хаммадов...
Именно в такой вот полуночный час по внутреннему краю серповидной
щебнистой проплешины меж невысоких дюн серыми тенями скользили двое, и
разделяющая их дистанция была именно той, что и предписана для подобных
случаев Полевым уставом. Правда, большую часть поклажи -- в нарушение
уставных правил -- нес не задний, являвший собою "основные силы", а передний
-- "передовое охранение", однако на то имелись особые причины. Задний
заметно прихрамывал и совершенно выбился из сил; лицо его -- худое и
горбоносое, явственно свидетельствующее об изрядной примеси умбарской крови,
-- было сплошь покрыто липкой испариной. Передний же по виду был типичный
орокуэн, приземистый и широкоскулый -- одним словом, тот самый "орк",
которыми в Закатных странах пугают непослушных детей; этот продвигался
вперед стремительным рыскающим зигзагом, и все движения его были бесшумны,
точны и экономны, как у почуявшего добычу хищника. Свою накидку из
бактрианьей шерсти, что всегда хранит одну и ту же температуру -- хоть в
полуденное пекло, хоть в предутренний колотун, -- он отдал товарищу,
оставшись в трофейном эльфийском плаще -- незаменимом в лесу, но совершенно
бесполезном здесь, в пустыне.
Впрочем, не холод сейчас заботил орокуэна: по-звериному чутко
вслушиваясь в ночное безмолвие, он кривился будто от зубной боли всякий раз,
как до него долетал скрип щебня под неверной поступью спутника. Конечно,
наткнуться на эльфийский патруль здесь, посреди пустыни, -- штука почти
невероятная, да и потом для глаз эльфов звездный свет -- это вообще не свет,
им подавай луну... Однако сержант Цэрлэг, командир разведвзвода в
Кирит-Унгольском егерском полку, в такого рода делах никогда не полагался на
авось и неустанно повторял новобранцам: "Помните, парни: Полевой устав --
это такая книжка, где каждая запятая вписана кровью умников, пробовавших
делать по-своему". Оттого-то, наверно, и ухитрился за три года войны
потерять лишь двоих солдат и цифрой этой гордился про себя куда больше, чем
орденом Ока, полученным весною из рук командующего Южной армией. Вот
и сейчас -- у себя дома в Мордоре -- он вел себя так, будто по-прежнему
находится в глубоком рейде по равнинам Рохана; и то сказать -- какой это
теперь дом...
Сзади донесся новый звук -- не то стон, не то вздох. Цэрлэг обернулся дистанцию и, молниеносно скинув с плеч тюк с барахлом (так, что ни
единая пряжка при этом не звякнула), успел добежать до своего спутника. Тот
медленно оседал наземь, борясь с подступающим беспамятством, и отключился,
едва лишь сержант подхватил его под мышки. Ругаясь про себя на чем свет
стоит, разведчик вернулся к своей поклаже за флягой. Ну и напарничек, ядрена
вошь... хоть на хлеб намазывай, хоть под дверь подсовывай...
-- Ну-ка хлебните, сударь. Опять похужело?
Стоило лежащему сделать пару глотков, как все тело его свело приступом
мучительной рвоты.
-- Извините, сержант, -- виновато пробормотал он. -- Зря перевели
питье.
-- Не берите в голову: до подземного водосборника уже рукой подать. Как
вы назвали тогда эту воду, господин военлекарь? Смешное слово...
-- Адиабатическая.
-- Век живи -- век учись доктор! Вы -- уж как дите малое: спокойней,
когда под приглядом. Попадетесь в лапы к эльфам, и через четверть часа вас
вывернут наизнанку: состав группы, направление движения и все такое. А я
слишком дорожу своей шкурой... Короче -- полтораста шагов сами пройти
сумеете?
Он брел куда ему было велено, чувствуя, как нога при каждом шаге
наливается расплавленным свинцом. Под самым
ответ:Чудо — это удачное, благоприятное стечение обстоятельств, которое позволяет человеку или животному выйти из тяжелого положения. Чудом я бы назвал неожиданное исполнение заветного желания, которого ты не ждал, а только смутно надеялся. Чудо — это неожиданное избавление от тяжелой болезни, когда доктора уже не давали никаких шансов. Чудо — это неожиданно свалившееся богатство, выигрыш в лотерею, например. Чудом можно назвать то хорошее, что не должно было случиться, но случилось в твоей жизни благодаря постороннему вмешательству. Человек надеется на чудо потому, что для него это свойственно, и еще потому, что чудеса случаются не так уж редко. Я постоянно жду, что чудо случится именно со мной, потому что люблю чудеса и верю в них.
Объяснение:
Поделитесь своими знаниями, ответьте на вопрос:
Морфологический разбор предложения.у щенка на черной спинке тают белые снежинки.