175-летие великого казахскогопоэта, философа Абая Кунанбаева.​

Каково отношение людей к искусству? Вот проблема, которую ставит в своем тексте В.П.Астафьев.

Размышляя над этой проблемой, автор рассказывает о том, как в парке находились боги и богини из мрамора и гипса. И однажды "при обстреле усадьбы" пострадали не только деревья и дом, но и эти памятники культуры. Богиня была вся "издолблена осколками." Узбек, прибыв сюда в свое свободное время от дежурства, не мог наглядеться на "побитых" богов и богинь. Ему стало грустно и тоскливо от увиденного.

Позиция автора выражена довольно ясно и четко. Он считает, что нужно беречь достоинства нашей культуры. Также писатель хочет донести до нас, что искусство является неотъемлемой частью жизни каждого человека.

Я полностью согласна с позицией автора. И считаю, что искусство играет огромную роль в нашей жизни. Именно оно заставляет задуматься каждого из нас над важными проблемами, которые происходят вокруг нас.

Данная проблема актуальна во все времена. К ней обращались многие писатели и поэты. Вспомним произведение Р.Брэдбери "Улыбка." Мальчик Том во время "культурной революции ", рискуя жизнью, уносит и прячет холст, на котором изображена Джоконда. Он хочет сохранить его, чтобы впоследствии вернуть людям. Том верит, что настоящее искусство облагородить даже дикую толпу.

Обратимся также к роизведению В.Тендрякова "Свидание с Нефертити." В данном рассказе автор рассуждает о том, что искусство является одним из великих средств души, стремящееся к добру и милосердию.

Таким образом, искусство - неотъемлемая часть жизни каждого человека

Наш взвод выбил из старинной барской усадьбы фашистов и закрепился за старым запущенным парком. По ту и по другую сторону головной аллеи парка, обсаженной серебристыми тополями вперемежку с ясенями и ореховыми деревьями, стояли всевозможные боги и богини из белого гипса и мрамора. При обстреле усадьбы пострадали не только дом и деревья - пострадали и скульптуры. Особенно досталось одной богине, стоящей в глубине парка над каменной беседкой, увитой плющом. Она уже вся была издолблена осколками, а грудь одну у неё отшибло. Под грудью обнажилось серое пятно и проволока, которая от сырости начала ржаветь. Богиня казалась раненной в живое тело, и ровно бы сочилась из неё кровь. Узбек, прибывший с пополнением, в свободное от дежурства время всё ходил по аллее, всё смотрел на побитых богов и богинь, и глаза его, и без того задумчивые, покрывались мглистою тоской. Особенно подолгу тосковал он у той богини и глядел, глядел на неё, Венерой называл, женщиной любви и радости именовал и читал стихи на русском и азиатском языках… Мы смеялись над ним, подтрунивали, но Абдрашитов спокойно и скорбно относился к нашим словам, лишь покачивал головой, не то осуждая нас, не то нам сочувствуя. По окопам слух, будто Абдрашитов принялся реставрировать скульптуру над фонтаном. Ходили удостовериться – правда, ползает на карачках Абдрашитов, собирает гипсовые осколки, очищает их от грязи носовым платком и на столике в беседке подбирает один к одному… Маленький, с неумело обёрнутыми обмотками, он весь уж был в глине и гипсе, исхудал совсем… Я говорил, чтобы он хоть прятался при обстреле – убьют ведь, а он отрешённо, с плохо скрытой досадой ронял: «Какое это имеет значение!» Потом к Абдрашитову присоединился хромой поляк в мятой шляпе, из-под которой выбивались седые волосы. Богиню над фонтаном Абдрашитов и поляк починили… Началась артподготовка, и командир взвода приказал мне сматывать связь. Я как бежал с катушкой на шее, так и споткнулся, и мысли мои оборвались: богиня Венера стояла без головы, а поляк и узбек лежали, засыпанные белыми осколками. Оба они были убиты… Стояла изувеченная, обезображенная богиня Венера, а у ног её, в луже крови, лежали два человека, пытавшиеся исцелить побитую красоту.