Заповесци " дажиць да свитання" в.быкава выписаць : 2 простых сказа( пойны синтаксичны разбор 3 складаназлучаных сказа ( схема). 2 складанащалежных сказа ( сзема). . зарание .

Простыя сказы: 
1. Іваноўскі, стоячы побач, прыслухаўся. (апавядальны, няклічны, просты, двухсастаўны, развіты, поўны, ускладнены дзеепрыслоўным зваротам) [ -, дзеепр.зв., = ]. 
Іваноўскі - дзейнік (выражаны назоўнікам) 
стоячы побач - прыслоўе (выр. дзеепрыслоўным зваротам - дзеепрыслоўе + прыслоўе)
прыслухаўся - выказнік (выр. дзеясловам)
2. Пакуль, аднак, было ціха і цёмна. (апавядальны, няклічны, просты, аднасастаўны, безасабовы, поўны, развіты, ускладнены пабочным словам) [ .., паб.сл., = i = ].
пакуль - акалічнасць (выр. прыслоўем)
аднак - пабочнае слова, членам сказа не з'яўляецца
было ціха, цёмна - выказнікі (было - дзеяслоў, ціха, цёмна - прэдыкатыўныя прыслоўі)
і - злучнік, членам сказа не з'яўляецца

Складаназлучаныя сказы: 
1. Праўда, яшчэ заставаўся адкрыты і небяспечны пагорак-лыжка ў другім баку, але ён быў усё ж далей. [    ], але [    ].
2. Ногі яго на лыжах неяк слізка паехалі ўбок, і ён мякка споўз целам у затрэсеную сенам гурбіну. [    ], i [    ].
3. Ніхто пра тое яшчэ не сказаў ніводнага слова, але відавочна ўсе яны пачалі адчуваць нешта падобнае ў адносінах да гэтага бедалагі. [    ], але [    ].

Складаназалежныя сказы: 
1. Пасля кароценькай паўзы, якая засведчыла яго маўклівую нязгоду з лейтэнантам, старшына рэзка ступіў па ледзьве азначанай у снезе сцяжынцы да старанна прычыненых дзвярэй пуні.
[... ,(якая...), ...].
2. У дадатак да ўсяго яшчэ і лыжы, якія былі пакуль што грувасткім цяжарам, не больш. 
[  ], (якія ...).

Якім і Паўлінка раяцца, што рабіць, каб бацькі дзяўчыны далі дазвол на шлюб. Стары Крыніцкі не любіць настаўніка і не жадае мець зяця з мужыкоў. Якім прапаноўвае ўцячы і абвянчацца цішком: «Бацькі спачатку пазлуюць,

пазлуюць трохі і адпусцяцца, — ведама, бацькоўскае сэрца». Паўлінка баіцца. Дамаўляюцца, што заўтра пасля вечарынкі самы раз здзейсніць задуманае. Якім дае дзяўчыне свой фотаздымак. Паўлінка хавае яго за абраз, калі настаўнік пакідае хату.

Вяртаюцца з кірмашу п'янаваты Крыніцкі з жонкай. Альжбета пытаецца, з кім ён начаставаўся. Муж адказвае, што з зяцем, панам Быкоўскім. Альжбеце «зяць» не падабаецца. Дачка заяўляе, што пойдзе замуж толькі за Якіма Сароку. Бацька злуе і сварыцца.

У хату ўвальваецца п'яны Пранцысь Пустарэвіч з жонкай. Крыніцкі скардзіцца на дачку, што «спуталася з гэтым... бязбожнікам, і хоць ты ёй вар на галаву лі».

Паўлінка расказвае Агаце пра сваю бяду. Старая кабета раіць слухаць бацьку і маці, хваліць Якіма. Дзяўчына палохае Агату, што павесіцца, калі яе разлучаць з каханым.

Высвятляецца, што Пустарэвіч дрэнна прывязаў кабылу і яна ўцякла. Агата з крыкам гоніць Пустарэвіча дамоў.

Крыніцкі загадвае Паўлінцы заўтра «злавіць зяця, аб якім ён ёй сягоння гаварыў». Дастае з-за абраза куплены на кірмашы каляндар, а разам з ім — фотакартку Якіма Сарокі. Паўлінка хоча забраць здымак, бацька не аддае.

Вяртаюцца Пустарэвічы, знайшоўшы кабылу прывязанай пад паветкай. Усе разглядаюць фотакартку, потым Крыніцкі рве яе. Пранцысь прапануе выпіць хаўтурнага. Паўлінка са словамі «Па кабыле сваёй пі хаўтурнага, а не па чалавеку, якога і падноскаў не варты!» вырывае з рук пляшку і б'е яе. Усе здзіўлены.

Действие многих произведений русской литературы совершается на святки. Это неслучайно: с одной стороны, святки — время всяческих чудес, необыкновенных происшествий, время преображения мира, смещения привычных ценностей. Таково время святок в «Ночи перед Рождеством» Н.В.Гоголя, в романе Л.Н.Толстого «Война и мир». Но, с другой стороны, это и время хаотического смешения всего, время опасное, странное, время, несущее неясные перемены, чреватое, возможно, гибельными событиями. Таковы святки в поэме А.А.Блока «Двенадцать» и в романе М.А.Булгакова «Белая гвардия».Впрочем, провести чёткую границу между этими двумя сторонами святок вряд ли удастся. Во втором томе «Войны и мира» есть несколько эпизодов, события которых разворачиваются в имении Ростовых на святки. В один из вечеров появляются ряженые: “Наряженные дворовые: медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснились в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хороводы и святочные игры”. Молодёжь в доме Ростовых тоже вовлекается во всеобщее веселье, в переодевание, в святочные проказы: “Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до наивысшей степени в то время, когда все вышли на мороз и, переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани”.В этот миг мир волшебно преображается: “...как только выехали за ограду, алмазно-блестящая, с сизым отблеском снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон”; “Где это мы едем? — подумал Николай. — По Косому лугу, должно быть. Но нет, это что-то новое, чего я никогда не видал. Это не Косой луг и не Дёмкина гора, а это бог знает что такое! Это что-то новое и волшебное!”; “...вот какой-то волшебный лес с переливающимися чёрными тенями и блёстками алмазов и с какой-то анфиладой мраморных ступеней, и какие-то серебряные крыши волшебных зданий...”Преображаются и отношения между людьми: именно в это волшебное время Николай Ростов признаётся Соне в любви.Но за всем этим весельем, бешеной круговертью святочных игр чувствуется и нарастающая тревога. Состояние Наташи, разлучённой со своим женихом и остро чувствующей, как бесполезно проходит её жизнь, прорывается то во внезапной истерике, то в лихорадочном взгляде, то в настойчивой фразе: “Дайте мне его”. Такое впечатление, что именно сейчас до отказа сжимается некая пружина, которая, распрямившись, разрушит своей чудовищной энергией всё счастье. И читательские ожидания оправдываются: буквально накануне приезда князя Андрея Наташа чуть не убегает из дому с Анатолем Курагиным.“Судьба совершается не только потом, в истории с Анатолем: она совершается уже до всякого Анатоля, когда Наташа переживает вынужденную разлуку в деревне, — пишет исследователь толстовского романа Сергей Бочаров. — В этих главах особенно много счастливых картин: охота, поездка к дядюшке и Наташина русская пляска, святочная ночь с её волшебством и преображающим всё маскарадом ряженых. Наташа говорит в это время брату, что никогда уже больше, она это знает, не будет так счастлива. Она предчувствует будто скорое несчастье своё; и действительно, оно созревает неумолимо среди такой полнокровной и яркой радости, такой её интенсивности, напряжённости, которые как воздух перед грозой. Счастливые сцены дышат предчувствием надвигающейся катастрофы, готовят её”