Крючок в руке можно держать, как карандаш да, нет. 2. Воздушная петля применяется в ажурном вязании да, нет. 3. Соединительные столбики используют для соединения двух петель в вязании да, нет. 4. При вязании столбиков без накида петлёй поворота является одна воздушная петля А) да, Б) нет. 5. Столбик с накидом в три раза выше столбика без накида да, нет 6. Полотно вяжут рядами, поворачивая работу да, нет. 7. В начале каждого ряда выполняют три воздушные петли для поворота да, нет. 8. Все виды петель можно вязать тремя под обе нитки, под переднюю нитку и под заднюю нитку да, нет. 9. После окончания работы последнюю петлю завязывают на узелок да, нет. 10. Конец рабочей нитки с иглы протягивают с изнаночной стороны в полотно да, нет. 11. Если в центре круга нужно оставить отверстие, вязание начинают с петли из ниток да, нет. 12. Вязать по кругу можно двумя по спирали и кругами да, нет. 13. Для получения круга в каждом ряду нужно делать прибавки – дополнительные петли да, нет. 14. Если прибавки совсем не делать, получится форма, похожая на шляпку гриба да, нет. 15. Чтобы получить форму квадрата, прибавки нужно делать в четырёх углах на одинаковом расстоянии друг от друга да, нет.

Ілля Муромець вирішив йти до столиці короткою дорогою, однак перед цим його попередили, що, мовляв, це згубне місце, краще там не ходити. А гинули там люди і тварини через Солов'я-розбійника, який свистом своїм губив і живих істот і природу. Коли Ілля під'їхав до Солов'я, розбійник став свистіти, чому кінь богатиря став запинатися.

Через якийсь час, Муромець переміг лиходія і підв'язав його до стремена. Звідти він повіз його в стольний Київ град.

Объяснение:

Илья Муромец решил идти в столицу короткой дорогой, однако перед этим его предупредили, что, мол, это гиблое место, лучше там не ходить. А гибли там люди и животные из-за Соловья-разбойника, который свистом своим губил и живых существ и природу. Когда Илья подъехал к Соловью, разбойник стал свистеть, отчего конь богатыря стал запинаться.

Спустя какое-то время, Муромец победил злодея и подвязал его к стремени. Оттуда он повез его в стольный Киев град.

"Критика чистого разума" посвящена проблемам познания. Кант верил, что человек не может объективно оценить мир: его мозг ограничен в возможностях. Философы Нового времени как раз разделились на две категории: эмпирики (только с чувств и ощущений можно познать мир: разум поддаётся внушению и полон предрассудков) и рационалисты (достоверное знание может дать только разум: чувства обманывают). Однако Иммануил не захотел причислять себя ни к той, ни к той группе. Выше чувственности и рассудка Кант поместил разум — высшую познавательную . Так уж устроен человек, что ему нужно знать, как оно есть на самом деле, а не как "кажется" или "является". Но человек лишен познания сверхчувственного, поэтому ни ответить на вечно волнующие вопросы он не может, ни отказаться от этих вопросов. В "Критике чистого разума" Кант писал: "На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой, но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят возможности человеческого разума". То есть, мы не можем ответить на вопросы, такие как: "Есть ли Бог?" или "Душа бессмертна?", "Конечен или бесконечен мир в пространстве и времени?" ведь это то, что нам не дано в чувственном опыте. Пытаясь найти ответы на эти вопросы, наш разум запутывается в противоречиях. Последний вопрос про пространство и время, считал Кант, сам по себе неправильно задан. На него можно получить два противоречивых ответа: "мир конечен" и "мир бесконечен". Но проблема в том, что пространство и время — не так званая "вещь-в-себе" (объективность, мир с точки зрения Бога, который видит мир таким, каким он есть), а группа явлений (проявления "вещи-в-себе") и нашего восприятия. То есть, по мнению Канта, оба ответа будут нелепыми, ведь на этот вопрос мы не в состоянии ответить: ответ находится за границами познания. Иммануил пришел к выводу: осознание разумом собственной ограниченности есть его высший триумф. "Я ограничил разум, чтобы оставить место вере" — так написал Кант.