Почему городничий судья победители богоугодных заведений смотритель училищ почтмейстер бояться ревизора

Потому, что в городе творился полный хаос и если ревизор увидит это всё судье попадет и его, скорее всего, лишат его должности

Потому что так надо!

Если труслив человек то кажется ему однако  что во всём полно страха и  людей чужих и страшных полон мир  но он похож на тир:   если смелостью своей ты в сердце попадёшь  то язык ты общий незнакомцем с лёгкостью найдёшь. жил медведь.хозяин леса. но в соседнем мишек нет.и решил потапыч сразу переехать,ведь там раскинулся хребет. и было интересно михаилу  кто живёт там,что за мир. пришёл и обустроился медведь, и начал объследовать он лес.увидел он у подножия хребта  зайца горного.а у глаза  когти прямо до ушей  а уши до сосны.  испугался же медведь  из трёх шкур он вылез сразу.но потом подумал и пошёл  он к деду дятлу. рассмеялась чудо птица  и сказала   мишка не медведь ты а крольчишка.  был же это просто заяц.  и не лев  и не рысь  ты бы им и то сказал бы брысь.ты простого зайца испугался.  сей же раз пошёл медведь просто прогуляться  просто зверя посмотреть.  подружилися они  стали  лудшими друзьями  дед михаило  братец заяц

Если бы птицам присваивали воинские звания, то этому гусю следовало бы дать адмирала. все у него было адмиральское: и выправка, и походка, и тон, каким он разговаривал с прочими деревенскими гусями. ходил он важно, обдумывая каждый шаг. он всегда высоко и неподвижно держал длинную шею, будто нес на голове стакан воды. одним словом, белый гусь был самой важной персоной в деревне. в силу своего высокого положения жил он беспечно и вольготно. на него засматривались лучшие гусыни деревни; ему принадлежали лучшие песчаные отмели. но самое главное — то, что плес, на котором я устроил приваду, белый гусь считал тоже своим. из-за этого плеса у нас с ним давняя тяжба. он меня просто не признавал. то он кильватерным строем ведет свою гусиную армаду прямо на удочки. то затеет всей компанией купание как раз у противоположного берега. много раз он поедал из банки червей, утаскивал куканы с рыбой. делал это не воровски, а все с той же степенной неторопливостью. очевидно, белый гусь считал, что все в этом мире существует только для него одного и, наверное, бы удивился, если бы узнал, что сам-то он принадлежит деревенскому мальчишке степке, который, если захочет, оттяпает белому гусю голову, а степкина мать сварит из него щи со свежей капустой. однажды весной, когда я пришел на свое любимое место ловить рыбу, белый гусь уже был там. увидев меня, он зашипел, раскинул крылья и двинулся на меня. подбежавший степка объяснил, что сейчас у гуся гусята, вот он и бросается на всех. — а мать-то их где? — спросил я степку. — сироты они. гусыню машина переехала. только теперь я разглядел, что одуванчики, среди которых стоял белый гусь, ожили и сбились в кучу и испуганно вытягивают желтые головки из травы. как-то раз, когда я был на своей приваде, я не заметил, как из-за леса наползла туча, потом налетел вихрь; сразу вокруг все зашумело, и туча прорвалась и обрушилась холодным косым ливнем. гуси, растопырив крылья, полетели в траву. под ними спрятались выводки. вдруг по козырьку кепки что-то стукнуло, и к моим ногам скатилась белая горошина. гуси замерли в траве, тревожно перекликаясь. белый гусь сидел, высоко вытянув шею. град бил его по голове, гусь вздрагивал и прикрывал глаза. когда особенно крупная градина попадала в темя, он тряс головой и снова выпрямлялся. туча свирепствовала с нарастающей силой. гуси не выдержали и побежали, а град гулко барабанил по их пригнутым спинам. то здесь, то там слышался жалобный призывный писк гусят. а к моим ногам скатывались уже не круглые горошины, а куски наспех обкатанного льда. туча умчалась так же внезапно, как и появилась. под солнечными лучами белый 'запорошенный луг на глазах темнел, оттаивал. в поваленной мокрой траве, будто в сетях, запутались иссеченные гусята. они погибли почти все. луг, согретый солнцем, снова зазеленел. и только на его середине никак не растаивала белая кочка. я подошел ближе. это был белый гусь. он лежал, раскинув могучие крылья и вытянув по траве шею. серый немигающий глаз глядел вслед улетающей туче. по клюву из маленькой ноздри сбегала струйка крови. все двенадцать пушистых «одуванчиков», целые и невредимые, толкаясь и давя друг друга, высыпали наружу из-под крыла белого гуся. весело попискивая, они рассыпались по траве, подбирая уцелевшие градины. перед ними открывался удивительный мир, полный сверкающих трав и солнца.