Краткий перезказ от лица мальчика: "Честное слово" Пантелеев​

Автор: А.И. Пантелеев. Рассказ "Честное слово".

    Как-то летом писатель зашёл в маленький городской садик. Незаметно наступил вечер, и сад опустел. Он заторопился к выходу и вдруг услышал, что за кустами кто-то плачет. Подойдя ближе, он увидел мальчика, который стоял возле беседки и безутешно плакал. Расспросив мальчика, писатель узнал, что тот играл со старшими ребятами в войну. Один из них, который был маршалом, поставил его часовым и взял честное слово, что без приказа он никуда не уйдёт. Писатель не знал как мальчику и предложил постоять на посту вместо него, но мальчик отказался, потому что снять с караула его мог только военный. Тогда писатель побежал к выходу и стал искать военного. На трамвайной остановке он увидел майора и очень обрадовался, потому что наконец-то нашёлся человек, который вправе снять мальчика с караула. Майор отдал приказ оставить вверенный пост, потом мальчику руку и сказал: "Молодец, товарищ сержант. Из тебя выйдет настоящий воин." Писатель хотел проводить мальчика до дома, но тот отказался, и он подумал: "Мальчик, у которого такая сильная воля и такое крепкое слово, не испугается ни темноты, ни хулиганов, ни более страшных вещей." На прощание писатель крепко и с удовольствием мальчику руку.

(пересказ от 3-го лица)

У одного крестьянина было три сына. Умный – Данило, так себе - Гаврило, и вовсе дурак – Иван. Они имеют поля, выращивают пшеницу и продают зерно на столичном рынке. Вдруг кто-то по ночам начал их посевы вытаптывать. Братья договорились дежурить по очереди. Старший и средний испугались непогоды. Они ушли, так ничего и не увидев. А вот Иван сумел дождаться и поймать белую кобылицу с золотой длинной гривой. В обмен на свободу она пообещала родить трех коней: двух красивых, а третьего – маленького, с горбами. Его нельзя продавать ни при каких условиях. Этот Конек-Горбунок станет для Ивана и во всем, и защитником. Через три дня так и произошло.

Я родился в 1887 году 22 октября старого стиля (3 ноября нового) в городе Воронеже.
      Написал я эту обычную для жизнеописаний фразу и подумал: как уместить на нескольких страницах краткой автобиографии долгую жизнь, полную множества событий? Один перечень памятных дат занял бы немало места.
      Но ведь этот небольшой сборник стихов, написанных в разные годы (примерно с 1908 по 1963), в сущности, и есть моя краткая автобиография. Здесь читатель найдет стихи, в которых отразились разные периоды моей жизни, начиная с детских и отроческих лет, проведенных на окраинах Воронежа и Острогожска.
      Отец мой, Яков Миронович Маршак, работал мастером на заводах (потому-то мы и жили на фабричных окраинах). Но работа на мелких кустарных заводишках не удовлетворяла одаренного человека, который самоучкой постиг основы химии и непрестанно занимался различными опытами. В поисках лучшего применения своих сил и знаний отец со всей семьей переезжал из города в город, пока наконец не устроился на постоянное жительство в Петербурге. Память об этих бесконечных и нелегких переездах сохранилась в стихах о моем детстве.
      В Острогожске я поступил в гимназию. Выдержал экзамены на круглые пятерки, но принят был не сразу из-за существовавшей тогда для учеников-евреев процентной нормы. Сочинять стихи я начал еще до того, как научился писать. Многим обязан я одному из моих гимназических учителей, Владимиру Ивановичу Теплых, который стремился привить ученикам любовь к строгому и простому, лишенному вычурности и банальности языку.
      Так бы я и прожил в маленьком, тихом Острогожске до окончания гимназии, если бы не случайный и совершенно неожиданный поворот в моей судьбе.
      Вскоре после того, как отец нашел работу в Питере, туда переехала и моя мать с младшими детьми. Но и в столице семья наша жила на окраинах, попеременно за всеми заставами - Московской, Нарвской и Невской.
      Только я и мой старший брат остались в Острогожске. Перевестись в Петербургскую гимназию нам было еще труднее, чем поступить в острогожскую. Случайно во время летних каникул я познакомился в Петербурге с известным критиком Владимиром Васильевичем Стасовым. Он встретил меня необыкновенно радушно и горячо, как встречал многих молодых музыкантов, художников, писателей, артистов.
      Помню слова из воспоминаний Шаляпина: "Этот человек как бы обнял меня душою своей".
      Познакомившись с моими стихами, Владимир Васильевич подарил мне целую библиотечку классиков, а во время наших встреч много рассказывал о своем знакомстве с Глинкой, Тургеневым, Герценом, Гончаровым, Львом Толстым. Мусоргским. Стасов был для меня как бы мостом чуть ли не в пушкинскую эпоху. Ведь родился он в январе 1824 года, до восстания декабристов, в год смерти Байрона.
      Осенью 1902 года я вернулся в Острогожск, а вскоре пришло письмо от Стасова, что он добился моего перевода в петербургскую 3-ю гимназию - одну из немногих, где после реформы министра Ванновского сохранилось в полном объеме преподавание древних языков. Эта гимназия была параднее и официальное моей острогожской. В среде бойких и щеголеватых столичных гимназистов я казался - самому себе и другим - скромным и робким провинциалом. Гораздо свободнее и увереннее чувствовал я себя в доме у Стасова и в просторных залах Публичной библиотеки, где Владимир Васильевич заведовал художественным отделом. Кого только не встречал я здесь - профессоров и студентов, композиторов, художников и писателей, знаменитых и еще никому не известных. Стасов возил меня в музей Академии художеств смотреть замечательные рисунки Александра Иванова, а в библиотеке показывал мне собрание народных лубочных картинок с надписями в стихах и в прозе. Он же впервые заинтересовал меня русскими сказками, песнями и былинами.