Аналіз вірша "скіфська баба "ліни костенко: основний мотив, ключові образи, вид лірики, віршовий розмір, тип віршування: особливості лексики, тропи, поетичні фігури і їх роль у розкритті авторського задуму.

Это замечательное произведение известной украинской поэтессы посвящено осмыслению мира и своего места в нем. Стихотворение типично женское. Героиня открывает свою "женскость" многократно: грамматически - с флексий, семантически - страстным выплеском эмоций, вызванных потребностью в любви, в понимании, в бережном отношении одного человека к другому. Однако именно этот гендерный пафос, выраженный почти истерически и, казалось бы, ограничивающий воспринимающее сознание ярко и почти агрессивно выраженным женским "я" лирической героини поэтическому дискурсу подняться на более высокий уровень, уровень общечеловеческого. Лирический монолог сводится, в целом, к утверждению: "Я, женщина, как никто другой, ранима и чувствительна, и именно моя слабость и беззащитность дают мне возможность увидеть и понять мир более точно и более глубоко".
Красота для лирической героини (совсем по Достоевскому) именно то, что мир. Общеславянские корни авторского подхода к действительности очевидны: слишком уж силен в стихотворении трагедийный и вместе с тем героический пафос гармонизации мира. Стремление исправить несовершенства окружающей реальности, намерение явно выстраданное, заслуживает не только уважения, но и действенной поддержки. Это именно то, что объединяет интенции автора и читателей, обнаруживающих себя одинаково пораженными неприкрытой истиной: "эстетика - мать этики". Именно таким образом в стихотворении отразилась парадоксальная, но от этого ничуть не менее убедительная максима нобелевского лауреата Бродского. (И еще один лауреат нобелевской премии "присутствует" в самой речевой организации текста, в интонационном строе речи: Шимборская) .
Красота от дисгармонии, от безобразного, от хаоса. Этот мощный семантический импульс приводит в движение все концептуальные слои произведения, дает возможность воспринимать их прежде всего в морально-нравственном ракурсе и, в конечном счете, позволяет лирическому дискурсу связать собой дотоле разрозненные элементы философии, аксиологии, социологии, эстетики, психологии. В стихотворении открыто выражена тема времени и пространства. Совсем не случайно, что обе темы даны сначала в их сопоставлении с антропологическими мерками, а потом в их выходе за границы человеческой системы мер ("коли я нав*ть буду сивою" -- "несинхронною" -- "в цьому стор*чч*"), ("на пол* м*нному" -- "галактиками") - таким образом разрываются рамки земной ограниченности, и лирический субъект совершает попытку их преодоления. Обе основные темы связаны сквозным мотивом жизни и мотивом души, вдоволь изведавшей беды и горя. Однако тем более примечателен оптимистический и жизнеутверждающий пафос последней строки, которым снимается весь семантический негатив предшествующего контекста. Своим страстным призывом быть взаимно красивыми автор стремится воодушевить нас быть просто человечными -- внимательными, уважительными и заботливыми по отношению друг к другу.
Я думаю ето сойдет 

Під цю пору буйно кущують і цвітуть різноманітні трави.

Ще цей місяць має інші назви – пісенник та місяць – громовик.Вони повністю відповідають  своєму призначенню. Всюди: в лісах, на полях та біля обійсть – розливаються солов’їні трелі, чудернацькі посвисти шпаків, безтурботне кування зозуль.Нерідко в цей час можна почути й лункі розряди грому.

Травень вважається одним з найпоетичніших місяців. Він мовби нагадує нам: поспішайте намилуватися красою весняного дивоцвіту,бо вона недовго тривка й скороминуча. І це так, адже травнем завершується найкраща пора – весна. 

Фрідріх виділяється з групи полонених, він хворий на сухоти. Він намагається розважити жорстоких дітей, пестить їх,» співає їм пісні, робить прикраси з цеглин. Так, він переможений, але він — живий, він не втратив снаги до життя, уміння бачити красу в дрібницях. Думаю, що хворий німець жив надією, що колись повернеться додому, обійме та поцілує власних дітей. На жаль, цьому не дано було виповнитися. Коли туга за батьківщиною стає нестерпною, а хвороба виснажує, Фрідріх кінчає життя самогубством. Через багато років у стіні будинку, який зводили полонені, знаходять рукавицю з фотокарткою, із якої дивляться дві дівчинки, доньки Фрідріха, і немов запитують: «Ви не знаєте, де наш тато?»