Можно короткий пересказ "приключения гулливера", 1 глава.

Судовой врач Лемюэль Гулливер попадает в страну Лилипутию, в которой живут маленькие, в двенадцать раз меньше людей, человечки. Они захватывают Гулливера в плен, позже местный король принимает от него вассальную клятву с обещанием послушания и освобождает. В этой части тетралогии Свифт саркастически описывает непомерное самомнение лилипутов и их нравы, карикатурно копирующие человеческие. Многие эпизоды здесь, как и в других частях книги, сатирически намекают на современные Свифту события. Есть, например, конкретная сатира на короля Георга I (вычеркнутая редактором в первом издании) и премьера Уолпола; выведены также политические партии тори и вигов («высококаблучники» и «низкокаблучники»). Религиозные разногласия между католиками и протестантами изображены знаменитой аллегорией бессмысленной войны «остроконечников» и «тупоконечников», спорящих, с какого конца надо разбивать варёные яйца. В конце I части Гулливер ввязывается в войну между Лилипутией и соседним государством Блефуску, населённым той же расой (комментаторы полагают, что имеется в виду Франция, хотя есть гипотеза, что Свифт подразумевал Ирландию). Гулливер захватывает весь флот неприятеля и решает войну в пользу Лилипутии. Однако из-за придворных интриг Гулливера приговаривают к ослеплению, и он вынужден бежать из Лилипутии. Иногда здесь видят намёк на биографию государственного деятеля и философа виконта Болингброка, близкого друга Свифта, обвинённого Георгом I в измене и бежавшего во Францию. Из-за этой (самой популярной) части тетралогии в современном языке слово «Гулливер» часто используется как синоним гиганта, хотя на самом деле Гулливер — обычный человек нормального роста, который лишь попадает в страну карликов. В следующей книге Гулливер оказывается в стране великанов, и там уже сам выглядит карликом.

Эпитеты особенно важны в поэтических описаниях, ведь в них не просто фиксируются объективные свойства предметов и явлений. Основная их цель — выразить отношение поэта к тому, о чем он пишет. Вот пример поэтического описания осени — стихотворение Ф. И. Тютчева:

Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.. .
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все — простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.. .

В этом отрывке даже такие, казалось бы, обычные, предметные определения, как «короткая пора» , «тонкий волос» , являются эпитетами, передающими эмоциональное восприятие Тютчевым ранней осени. Они как бы аккомпанируют ярким метафорическим эпитетам «день хрустальный» , «лучезарны вечера» , «бодрый серп» , «на праздной борозде».

Все эту сказку знают с младых ногтей, многое из нее заучивали наизусть. Известно, что она представляет собой обработку народной сказки, записанной Пушкиным конспективно в двух вариантах, что "Сказка о царе Салтане" опубликована в 1832 г. Интрига обеих статей - не в тексте "Сказки", здесь все остается нетронутым. Мысль выступлений - и в этом новое - в происхождении сюжета этого произведения Пушкина. К.Яковлев, в сущности, опровергает традиционный, укоренившийся на протяжении примерно 170 лет взгляд на русское народное происхождение сюжета "Сказки о царе Салтана". Он утверждает, что этот сюжет Пушкин заимствовал из фольклора еврейской этнолингвистической группы (общины) крымчаков, издавна обитающей в Крыму.